Именно благодаря дару я почувствовал, что Сиэра скрывает от меня нечто важное, вот только даже не предполагал, что именно, пока не проследил в один из дней до тайного убежища, где и услышал всю правду. Тот день остался в моей памяти навечно, ведь когда у тебя из груди вырывают сердце, такое не забывается.

Любовь сделала меня слепым, и это чуть не стоило жизни не только мне, но и моей семье. После этого я долго себя ненавидел, коря за проявленную слабость, и чтобы хоть как-то притупить ту ненависть и боль, что разъедали изнутри, начал искать заговорщиков по всей империи как одержимый, используя свой дар, позволяющий выявлять тех, чьи помыслы и души не были чисты, кто строил заговоры против моей семьи… Пока дед однажды не решил, что так дальше продолжаться не может, и не заставил принять пост ректора магической академии, надеясь, что это вернёт меня к жизни, к нормальной жизни, а не к тому жалкому существованию, что я влачил последние годы, истязая себя постоянным поисками.

Мне нужно было всего лишь простить самого себя, но это оказалось не так-то просто сделать.

Мысли крутились в голове, не переставая, но это не мешало следовать за девушкой, идущей по тропинке. Фамильяр сестры уже пришёл в себя, поэтому, как только впереди показались стены города, слетел с плеча, где сидел до этого, подпитываясь моей энергией.

Ламира задержалась у городских ворот лишь на миг, чтоб обернуться, но удостоверившись, что я следую за ней, решительно вскинула голову и ступила на центральную улицу.

— Так и будешь дуться всю дорогу? — догнав девушку, спросил я, вполне осознавая, что та в своём праве.

— Я не дуюсь, — вздохнула она, окидывая настороженным взглядом прохожих, — просто сосредоточена. Хотя, там, на тропинке, едва сдержалась, чтоб не заехать тебе по физиономии, так что в следующий раз, прежде чем хватать меня и трясти, как тряпичную куклу, подумай хорошенько о последствиях.

— Договорились, — пробормотал я и, прищурившись, потянул носом воздух, ощутив при этом запах моря, — кстати, нам туда.

Ухватив девушку за локоток, я развернул её в нужную сторону, увлекая за собой.

— Обязательно это делать? — нахмурилась Ламира.

— Что именно? — зорко поглядывая по сторонам и ловко обходя прохожих, уточнил я.

— Дотрагиваться до меня, — дёрнув рукой, промолвила она, но я не отпустил, продолжая удерживать её локоть, ощущая от прикосновения к ней некое удовольствие, — я не маленькая и вполне могу идти самостоятельно.

— Я заметил, — усмехнулся, свернув на боковую улицу, где запах моря становился сильнее и смешивался со зловонием порта.

— Что именно заметил? — не поняла она.

— Что ты не маленькая, — улыбнулся уголками губ, намеренно окинув взглядом её хрупкую фигуру, предвкушая возможную реакцию, и вдруг замер, услышав отдалённый голос зазывалы: «Рыба, рыба, свежая рыба, кому свежей рыбки…». — Как ты там говорила? — прервав её возмущения, готовые сорваться с губ, спросил я, мгновенно став серьёзнее.

Она поняла сразу же, что я имел в виду, повторив описание, данное сестрой. Ускорив шаг, по-прежнему не выпуская её руки, я шёл на голос, пока мы не оказались на причале, где стояло под погрузку судно с парусами изумрудного цвета. Но даже не это привлекло моё внимание, а то, что на яркой зелени полотнища красовались белые символы, которые я здесь никак не ожидал увидеть.

— Эльфы, — с ненавистью прошипел я, — вот и выяснилось, чьих это рук дело.

— Тайрон, — за спиной раздался знакомый голос, в котором сквозило злорадство, — не ожидал тебя здесь увидеть так быстро, думал, успеем смыться по-тихому.