Двор был вымощен серой и стертой брусчаткой. С трех сторон в него выходили окна квартир, четвертая стена была глухой. Возле нее росли густые кусты, а над ними раскачивалась чахлая березка, никогда не видевшая солнечного света. Сразу три арки вели отсюда в другие дворы, и я остановился, пытаясь понять, куда делись вчерашние грабители.

Я крутил головой, поочередно присматриваясь к каждой арке.

– Тот двор, что слева, глухой, ваше благородие, – подсказал мне городовой. – Там склады соседнего магазина. А если прямо пойти, то выйдешь на набережную. Может, туда они и сиганули?

Я недовольно поморщился. Громкий голос городового сбивал ощущения. И еще какой-то посторонний звук нарушал тишину двора. Кажется, он доносился из кустов. Я прислушался и с удивлением понял, что это храп.

– Слышите? – спросил я.

– А ведь и правда, вроде как храпит кто-то, – удивленно ответил городовой.

– Посмотри, кто там, – приказал ему Прудников.

Городовой, треща ветками, полез в кусты, как медведь в малинник.

– Тут бродяга дрыхнет, ваши благородия, – оповестил он нас.

– Тащите его сюда, – довольно усмехнулся я.

– Ну-ка вставай!

Послышалось чье-то недовольное ворчание, а затем городовой выбрался из кустов. Он тащил за ворот, тощего пьянчугу в рваных лохмотьях. Пьянчуга недоуменно моргал, глядя на нас. Его седые волосы были растрепаны, под глазами набрякли сизые мешки.

– Свидетель, ваше благородие, – довольно сказал городовой.

Я невольно улыбнулся. Очень уж пьяница подходил к этому тихому двору, он словно был его частью.

– Ну, что вам нужно-то? – недовольно бормотал бродяга, делая слабые попытки вырваться из могучих лап городового. – Чего пристали?

– Вы часто здесь спите? – спросил я.

– А что такое? – не глядя на меня, буркнул пьяница. Он снова попытался вырваться, но городовой встряхнул его и поставил на ноги.

– Не шали, – внушительным басом сказал он.

– Вчера вы тоже здесь были? – спросил я.

– Кому какое дело? – пробормотал пьянчуга, со страхом глядя на мундир Прудникова. – Я свободный гражданин. Ничего не нарушаю.

– Граждане в кустах не спят, – сказал ему городовой. – У них дома есть.

– А мне, может, так удобнее, – огрызнулся пьянчуга.

– У него там настоящее логово в кустах, – сообщил нам городовой. – По всему видно, здесь он и живет.

– Значит, вчера вы тоже были здесь, – кивнул я. – Может быть, видели что-то подозрительное, каких-то посторонних людей?

– Ничего я не видел, – с вызовом ответил пьянчуга, и я отчетливо понял, что он мне врет.

Подойдя ближе, я принюхался и с удивлением уловил знакомый запах. От пьяницы пахло дорогим коньяком. Я не мог ошибиться. Точно такой же коньяк стоял в шкафчике у меня в кабинете.

– Принесите-ка бутылку, из которой он пил, – сказал я городовому.

Городовой передал пьянчугу Прудникову, а сам снова полез в кусты.

– Вот она, ваше благородие, – крикнул он, выбираясь обратно. – Тут еще осталось несколько глотков. Я такой коньяк только на витрине видел, мне он не по карману.

– Вижу, у вас хороший вкус, – с улыбкой сказал я пьянчуге.

– А что такое? – насторожился он.

– Этот коньяк стоит довольно дорого. Где вы взяли на него деньги?

– Обыщи его, – велел Прудников городовому.

Городовой умело обшарил карманы пьянчуги.

– Золото, ваше благородие, – удивленно сказал он, показывая нам золотые монеты.

– Это мое, – угрюмо пробубнил пьянчуга, – я ничего не крал, честно нашел.

– Что вы нашли? – заинтересовался я.

– Цепочку, – неохотно ответил пьяница, – нашел и продал. А что, не имею права?

Прудников встряхнул пьянчугу, как пустой мешок.

– Говори, где взял цепочку? – прорычал он.