– Миша, а ты уверен, что Прудников станет тебе сочувствовать, если раскроет дело первым? – поинтересовался я.

– Это вряд ли, – задумался Миша.

– Вот именно, – кивнул я. – Идем.

Мы спустились на первый этаж, и я постучал в дверь гостевой комнаты:

– Сударыня, разрешите войти?

– Входите! – отозвался женский голос.

Я толкнул дверь и жестом пригласил Мишу войти первым. Надеялся, что его полицейский мундир успокоит девушку.

– А где Степан Богданович? – удивился Миша, недоуменно оглядывая комнату.

– Наверное, ошибся дверью, – усмехнулся я. – Немудрено. У меня очень старый дом, и здесь очень много комнат.

Это была наша с домом месть Прудникову за его хамство и глупость. Пусть побродит в одиночестве по комнатам, подумает над своим поведением.

Девушка лежала в постели, натянув одеяло до подбородка и настороженно смотрела на нас. Ее усыпанные веснушками щеки уже порозовели, на лбу белела свежая повязка. Рыжие кудри были убраны в хвост и перевязаны обрывком бинта.

Дрова в камине прогорели, но в комнате было тепло.

– Доброе утро, – улыбнулся я. – Разрешите представиться. Граф Александр Васильевич Воронцов. Еще меня иногда называют Тайновидцем. Вы сейчас находитесь у меня в гостях. Это полицейский следователь Михаил Кожемяко, он расследует ваше дело. Господина целителя вы уже знаете. Он рассказал вам, что с вами случилось?

– Да.

Девушка кивнула и с любопытством уставилась на меня. Она была очень молода. Смущенный взгляд и веснушки только усиливали это впечатление.

– Господин Тайновидец? – задумчиво спросила она, словно пробуя незнакомые слова на вкус. – Кажется, я что-то слышала, но не могу вспомнить… Это вы меня спасли?

Я с улыбкой развел руками.

– Так уж получилось. Видимо, течение сначала затянуло вас под мост, а потом вынесло – как раз вовремя, чтобы я вас заметил.

– Благодарю вас, ваше сиятельство, – серьезно ответила девушка.

– Как вы себя чувствуете? – спросил я.

– Уже лучше. Только голова немного болит.

– Сотрясения нет, – вполголоса заметил Иван. – Удар пришелся вскользь.

– Вы разрешите мне присесть? – спросил я.

Дождался ее кивка и опустился на стул, не придвигая его слишком близко к кровати.

– Когда я доплыл до вас, вы были в сознании, – сказал я. – И сказали, что кто-то ударил вас по голове. Вы помните это?

Девушка едва заметно покачала головой.

– Нет.

– А что было перед тем, как вы упали в воду? Тоже не помните?

– Не помню.

В ее светло-серых глазах появился страх.

– Не волнуйтесь, – сочувственно улыбнулся я. – Вы непременно вспомните. Человеческая память – удивительная штука. Но она редко уходит насовсем.

Иван открыл рот, как будто хотел что-то сказать. Но передумал и промолчал.

– Свое имя вы тоже не можете назвать? – спросил я.

– Нет. Почему-то мне кажется, что меня зовут Лиза… Елизавета. Но я не уверена.

– Замечательное имя, – улыбнулся я. – Давайте, пока остановимся на нем. А потом узнаем и настоящее. Не думаю, что на это понадобится много времени.

Я не просто так подробно расспрашивал девушку. Мне было важно установить между нами хотя бы минимальное доверие. А еще проверить – не обманывает ли она.

Поэтому я чутко прислушивался к ее словам, используя свою магическую способность.

– Значит, вы ничего не помните о нападении, – кивнул я. – А о своей прошлой жизни? Может быть, какие-то обрывочные картинки, впечатления?

– Совсем ничего, – покачала головой девушка. – Память словно стерли начисто. Вы мне не верите?

В ее глазах снова мелькнул испуг.

– Верю, – успокоил я ее. – У меня есть магическая способность, которая позволяет мне безошибочно отличать правду от лжи. Вы говорите правду.