Командир отряда нехотя согласился. Даже без Главы он не представлял, как остановить эту девчонку. Мэйли всего девятнадцать, ее талант в магии уже заслуживает уважения. Пару лет бы в Школе и… только уговорить Мэл вернуться туда, было так же невозможно, как отказать ей в этом рейде.

– Ладно, – рассудил дознаватель. – Давай прикончим мой сегодняшний улов, заберем с собой то, что в нас не влезет с собой. А там, в горах… Просто будь начеку. Я хочу, чтобы ты рассказывала мне все, что увидишь, почувствуешь или вспомнишь. Меня слишком беспокоит это задание.

Через полтора часа они оба уже стояли на площади, ожидая остальных. Алика серьезно подготовилась в дорогу. На ней был тяжелый теплый плащ, под который воительница надела еще и обычную куртку Стражей из дубленой кожи. Вместо сорочки на ней так же был толстый свитер, плотной вязки, с высоким воротом.

Алика, не смотря на то, что была аристократкой, не признавала меха. Потому ее голову сейчас покрывала теплая шапка из овечьей шерсти, сверху девушка натянула еще и капюшон. Обычные рейтузы заменили брюки из тяжелой ткани, так же воительница вместо привычных ботфорт выбрала ботинки на толстой резной подошве, высокие с плотной шнуровкой.

Но на поясе у Алики висела ее любимая шпага, а по карманам привычно были рассованы метательные ножи. К левому бедру в специальных ножнах крепился кинжал с тонким длинным лезвием, покрытым слоем серебра – новое приобретение воительницы.

Дюк тоже выбрал в дорогу плащ. Хотя он и не любил одежды, сковывающие движения. Но с зимой не поспоришь. Дознаватель сам лично притачал к изнанке плаща волчью шкуру, добытую в рейде на земли Монтебана. Тогда это было актом мародерства все-таки, но совесть Стража не мучила. Так же, как и Алика, он выбрал себе теплый свитер, но вместо куртки надел дуплет.

Дюк редко расставался с широким поясом, где в тайных карманах удобно было хранить кристаллы со склада магов и деньги. Так же за пояс прятал дознаватель и ножи. Не стал он отказываться от привычки надевать в рейды широкие серебряные браслеты, которыми всегда можно было долбануть какую-нибудь нежить по голове. Его любимым оружием тоже была шпага. В вещевой мешок полетели при сборах несколько дополнительных ножей и пара кастетов. Конечно, там же лежали запасы трав, без которых Дюк ни за что не отправился бы в дорогу.

Они с Аликой все еще стояли на улице под фонарем, где обычно собирался отряд. Говорили лениво и ни о чем. Вообще, обычно дознаватель не слишком стремился сближаться со своими людьми. Переброситься парой шуток во время ночной вахты, иногда обсудить что-то с Мигелем, поворчать на Мэйли. С воительницей как-то с первого рейда все пошло иначе. Не было скованности и смущения, не надо было выбирать тем. Почему-то они общались легко. Дюк подозревал, что дело в самой Алике, в ее ровном спокойном нраве. Она никому не лезла в душу. Потому с ней люди сами заговаривали чаще.

Дознаватель почти закончил рассказывать о найденной им новой лавке, где старуха продавала весьма сносные травы и мелкие защитные амулеты, когда по двору разнесся гулкий стук шагов. Тяжелых и быстрых.

– Тран? – весело удивилась Алика, поворачиваясь к спешащему под свет фонаря воину. – Неожиданно!

– В лесу кукушка сдохла, – саркастично отреагировал командир отряда. – Или приболел?

Тран широко улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом. Ведь обычно он опаздывал везде и всегда.

– Подвезло! – сообщил он. – Папаша привез в город хворост. И меня заодно.

Воин был единственным в команде, кто жил не в Казармах. Тран был из семьи лесников. Их дом стоял на самой границе города, рядом с Герцогскими охотничьими угодьями. Сам воин снимал небольшую комнатушку недалеко от Квартала Стражи. Но видимо, в эти дни гостил у родных.