Сказал, как отрезал, а я скривилась. Ну вот, отправят в какую-то холодную дыру…

Впрочем… мне некогда унывать или спорить. Нужно заняться серьезными переменами в замке.

***

Кладовая.

Не та, которая с продуктами, а сухая и прохладная – как раз для хранения трав и лекарств. Святая святых местного лекаря.

Ассортимент был велик, но…

Прикрыла глаза, обращаясь к памяти прежней Инги. Уж она-то точно должна знать о том, какими растениями можно нанести удар по плесени. Но к моему огромному огорчению, Инга была не в курсе.

Конечно, плесень в этом мире не считали благом, но и вреда от неё не осознавали. Охотно боролись против порчи ею продуктов – это да. Но на стенах чёрную россыпь благополучно игнорировали. Привыкли уже.

Прохаживаюсь вдоль рядов свисающих с потолка связок трав, я искала уже в своей собственной памяти хоть что-то…

Я ведь писала однажды целую серию статей о том, как нынче помогают в хозяйстве народные средства. О плесени там точно было!

Вдруг перед глазами вспыхнули уже забытые строчки: сода, уксус, нашатырный спирт. Лаванда, розмарин, чайное дерево…

Едва не споткнулась на ровном месте. Вау! Что это было? Как вспышка перед глазами! Но я действительно вспомнила.

Начала лихорадочно оглядываться в поисках нужных трав.

Лаванда! Вот она, родимая! Немного её, конечно, но... обложить спальню княжича точно хватит!

А теперь бегом на кухню – узнавать сколько у нас в наличии уксуса и соды!

***

И того, и другого было немного. Особенно, если учитывать размеры замка. Впрочем, я успела пробежаться по главному, хозяйскому крылу, и поняла, что больше всего влажности на стенах именно там. Значит, основной удар придется направить туда…

Но была и хорошая новость: уксус оказался ядрёным, крепким. Его и разводить можно было понемногу.

На меня по-прежнему смотрели, как на врага народа, но противиться не собирались. Больше всех люто сверкала глазами Глашка-ревнивица. Глупая, глупая девка…

Собрав ватагу из пятнадцати молоденьких служанок, я с трудом отвоевала у кладовщика с десяток деревянных вёдер, развела уксус в воде и выдала всем тряпки. К тому же, заставила всех завязать лица, вызвав очередную волну ропота. Женщины возмущались моему расточительству, ведь запасы льняного полотна таяли на глазах, но я была непреклонна, ведь меньше всего хотелось получить себе на голову пятнадцать потенциальных астматиков после намечающейся уборки.

Покорная, но страшно недовольная толпа шла за мной коридорами, а встречающиеся нам женщины из дворовых служанок едва ли не крестились вслед. Ну да, слава у меня нынче зачётная…

Уборку решила начать, естественно, с покоев княжича. Я тоже не стояла в стороне. Первым делом показала девушкам, как именно смывать плесень – тщательно и усердно, чтобы ничего не оставалось. Вода мгновенно окрасилась чёрным, а отвратительный запах растёкся по комнате, смешавшись с уксусным духом, что вызвало среди служанок непонятное волнение: кажется, они узрели в этой черноте что-то мистическое…

Впечатлительные, блин!

Но за работу принялись усердно.

Кстати, на наличие повязок на лицах больше никто не жаловался: оценили. Вонь в комнате стояла такая, что впору было сбегать сломя голову.

Я добралась и к шкафам, где плесень уже начала оккупировать заднюю стенку. Отмыла её лично своими руками, развесила лаванду между костюмами княжича, а потом подумала и решила, что всё это следует банально перестирать. Отправив одну из служанок в прачечную с ворохом одежды Людвига, я почувствовала удовлетворение. Кажется, дело пошло…

***

Три дня мы драили хозяйское крыло с утра до ночи. Я лично проверяла каждый угол и указывала девушкам на ошибки, если те были. Постепенно усердие у работниц иссякло, а за халтуру я обещала серьезно наказывать. В какой-то момент случайно подслушала разговор двух из них.