Секунда. Вторая…

– Я знал, что ты неглупа. Хорошо, что осознаешь всю ответственность. Послезавтра будь готова поехать в медицинский центр.

Каспиан делает шаг ко мне и обнимает.

Звезды! Меня сейчас вырвет на его идеально-белоснежную рубашку.

Надо потерпеть. Еще немножко. Нужно усыпить бдительность.

– Все у нас будет хорошо, Аврора. Я же люблю тебя.

Молчу. Не могу заставить себя врать и признаться в ответных чувствах. Это будет звучать слишком фальшиво.

В этот момент в комнату входят мама и Элеонора. Вторая прям умиляется открывшейся картиной.

– Нужно ускорить заключение союза, – говорит она.

– Не стоит, мама. Мы с Авророй все обсудили. Срок еще небольшой, так что у нас есть время.

Выдыхаю только тогда, когда эти двое убираются из нашего дома.

Устало опустившись на диван, я закрываю глаза.

– Он не сделал тебе больно? – осматривает меня мама.

– Нет. Он благородно предложил сделать аборт.

– Вот же ублюдок! – шипит она. – Чтоб его пустынные черви сожрали.

Открыв глаза, я удивленно смотрю на мать.

– Это я еще сдерживаюсь, – пожимает она плечами. – Рори, завтра…

Сердце вмиг начинает стучать как бешеное.

Завтра… Завтра мы будем на свободе.

***

Отцовский кабинет кажется зловещим в предрассветном полумраке. Стою у его стола, затаив дыхание, пока мама быстро вводит коды доступа к главному терминалу.

– Рори, перед тем как ты улетишь, я хочу спросить…

16. Глава 13

Я догадываюсь, что хочет знать мама. И после всего, что она для меня сделала, я не могу ей не сказать. Она заслуживает знать правду.

– Мам, это эвларцы, – признаюсь я и замираю в ожидании ее реакции.

Молчание. Я даже боюсь смотреть ей в глаза. Не хочу видеть в них разочарование, злость или еще что-то.

– Моя маленькая, – шепчет мама и крепко меня обнимает. – Тебе нечего стыдиться, поняла? Слышала, что эвларцы замечательные отцы. Женщин своих любят и оберегают. И если ты таковых встретила в своей жизни, то я рада. Если ты еще им не сказала о беременности, то сообщи. Уверена, они будут счастливы.

Счастливы…

Да они, наверное, забыли как я выгляжу. Это же было одноразовое приключение. Они ведь так считают?

– Ладно, доченька, нужно приступать к делу. Сначала я отключу периметр безопасности и камеры, – шепчет она, пальцы ее летают над голографической клавиатурой. – У нас будет ровно три минуты, прежде чем система перезагрузится.

Звезды! Как же страшно. Но я боюсь не побега, а того, что все сорвется.

– Готово, – сообщает мама. – Система отключена. Пойдём.

Мы бесшумно движемся по тёмным коридорам дома. Я несу лишь небольшой рюкзак с самым необходимым – сменой одежды, документами на имя Лиры Росс и пакетом с пренатальными витаминами.

– Передай капитану Харрису это, – мама протягивает мне запечатанный конверт, когда мы выходим через заднюю дверь. – Он поймёт.

Ночной воздух прохладен и свеж. Сад, окружающий наш дом, пахнет росой и цветами. Я никогда больше не увижу этот сад, эти деревья, этот дом. Внезапное осознание пронзает меня острой болью.

Снаружи нас ждёт неприметный чёрный глайдер без опознавательных знаков.

– Он доставит тебя прямо к доку, где стоит "Аврелий", – говорит мама. – Автопилот запрограммирован. Тебе не придётся ничего делать.

Я смотрю на глайдер, потом на маму, и внезапно меня накрывает осознание – это прощание. Возможно, навсегда.

– Я найду способ связаться с тобой, – шепчу, обнимая её.

– Нет, – она отстраняется. – Никаких контактов, по крайней мере, первые полгода. Это слишком опасно.

– Но как я узнаю, что с тобой всё в порядке?

Мама улыбается, но в глазах невероятная боль: