Каждое слово, каждое объяснение казались странным и пугающим. Алиса пыталась представить себе это «плавное» превращение, как человек может постепенно терять свою душу, становиться чуждым себе, отчуждённым, пока не перестаёт быть человеком. Это было невыносимо и почти немыслимо.

– И как вы говорили, питаются на кладбищах? – тихо спросила Алиса, не сдержав любопытства, которое в какой-то момент переполнило её. Она почувствовала, как её голос дрогнул. Её слова повисли в воздухе, и, казалось, они обрушивались тяжёлым грузом.

Вера Николаевна приостановила свою работу и взглянула на неё, словно обдумывая, как ещё раз объяснить что-то столь жуткое, и сказала:

– Да, питаются. Пищей для них становятся не только люди, но и силы, которые остаются после смерти, так сказать, остаточные магические потоки, – она говорила спокойно, без особого выражения, как будто это было обыденным фактом, о котором она не раз упоминала. – Но это редкость. В большинстве случаев они пытаются жить среди людей, как обычные существа, скрывая свою сущность.

Алиса почувствовала, как сердце сжалось. "Реальность гораздо страшнее, чем я могла себе представить", – подумала она, пытаясь понять, как это возможно. Быть настолько сломленным, настолько поглощённым своим горем, что теряешь не только себя, но и всё человеческое вокруг.

И вот они… эти существа, живущие среди людей, скрывающиеся за лицами, как обычные люди, пытаясь притворяться. Алиса вдруг поняла, что её представление о мире и его правилах разрушается, и её разум ещё не может успеть принять эту правду. Её воображение рисовало ужасающие картины, а её мысли плавно устремились в пустоту.

Алиса сосредоточенно слушала Веру Николаевну, стараясь понять, как всё устроено в этом необычном мире, полном сверхъестественных существ и магических ограничений. Всё это звучало настолько необычно и жутко, что иногда ей приходилось заставлять себя верить, что она не в кошмарном сне.

– Но у нас же не только упыри на фабрике работают, правильно я понимаю? – снова уточнила Алиса, немного обеспокоенная.

Женщина вздохнула, при этом не прекращая вырезать полоски бумаги, и снова взглянула на неё, как если бы она знала, что у Алисы появятся такие вопросы.

– Нет, конечно. Есть упырей стайка небольшая, они опасны, но если их не провоцировать, никого не трогают, и Андрея боятся. Многие, кто перевоспитался, уходят потом отсюда с отличной характеристикой. Некоторые остаются или переезжают в другие города и устраиваются в наши фабрики там. А остальные – обычные люди, – ответила Вера Николаевна с тоном, который можно было интерпретировать как смесь усталости и уверенности, будто она уже много раз рассказывала об этом.

Алиса кивнула, но в её голове оставался один не отпускающий вопрос. Она не могла не подумать о том, насколько сильно упыри отличались от остальных сотрудников.

– А как они там находятся? Андрей говорил, что там нельзя быть без магической защиты, – спросила она, осторожно формулируя мысль.

Женщина неожиданно остановилась и на несколько секунд задумалась, как будто перебирала варианты ответа. Потом, с лёгкой ухмылкой, она продолжила:

– Вот всё тебе вынь да положь! Нельзя, конечно. И ты, наверняка, спросишь почему? – она приподняла бровь, словно предугадав следующий вопрос Алисы.

Алиса почти не заметила, как её внимание сразу сосредоточилось на словах Веры. Её интерес стал ещё более острым.

– Да, конечно, мне интересно, почему. Расскажете? – сказала она, готовая выслушать объяснение.

Вера Николаевна положила ножницы на стол и, вздохнув, начала объяснять, будто этот вопрос был очевиден для каждого.