При виде ямы Мэтт заулыбался.

– Мы с братом однажды вечером чуть было не устроили здесь пожар.

– Расскажите.

– Да нечего рассказывать – обычные детские шалости. Мы с Риком набрали сухих веток, обрызгали из баллончика для заправки зажигалок и кинули пару спичек. Получился взрыв. – Припоминая его, Мэтт покачал головой. – До сих пор не понимаю, как мы уцелели. Не знаю, что бы с нами стало, если бы вдруг не начался ливень.

– Ваши родители, наверное, рассердились.

– Мама так ничего и не узнала. Она работала допоздна, присматривать за нами было некому. – Он сделал паузу, ожидая, что Бейли задаст вопрос, как сделал бы на ее месте всякий, но она молчала, и он продолжал: – Отец ушел от нас, когда мне было пять, а Рику три года.

– Сочувствую. – Бейли подняла голову, заглядывая ему в глаза, но он поспешил отвернуться.

– Это давняя история. А как ваши родители?

Она свернула на тропинку.

– Отец умер, когда мне было четырнадцать, мама – в прошлом году, но у меня есть сестра.

– В Кентукки? – уточнил он.

– Да, – ответила она так коротко, что он понял: продолжать расспросы бесполезно.

Но холодный тон не обескуражил Мэтта.

– Если вы росли не на ферме, откуда же вы так много знаете о растениях, особенно садовых?

Бейли повернулась к нему, собираясь что-то сказать, но передумала и только вздохнула.

– Неужели в этом городе принято задавать столько личных вопросов?

– А как же! – жизнерадостно отозвался Мэтт. – Здесь все про всех все знают. К примеру, в городе даже дети посвящены в подробности моей личной жизни.

Бейли рассмеялась.

– И знают про фифу, на которой вы были женаты?

– Узнаю любимое словечко Пэтси. Кассандра при встрече дала ей понять, что в грош ее не ставит. А Пэтси в отместку всем разболтала, что я женился на туповатой красотке.

– Это правда?

Мэтт криво усмехнулся.

– Ну, если она меня бросила, значит, с мозгами у нее и вправду туго.

Бейли склонила голову набок.

– А личный вопрос остался без ответа, – заметила она.

– И то верно, – улыбнулся он. – Вы, кажется, говорили про пирог с персиками? Я нагулял аппетит.

– Поосторожнее с пирогами, а не то растолстеете, – предостерегла она.

– А у вас, значит, есть печальный опыт? – с намеком осведомился Мэтт.

– Никакого нет. – В ее голубых глазах плясали смешливые искры. – Я ровным счетом ничего не знаю о диетах, изнурительных тренировках и голодании в напрасной попытке хоть немного похудеть. Не имею ни малейшего представления. Вообще не знаю, что значит быть толстой.

Смеясь, она повернула к дому, Мэтт последовал за ней. Через несколько минут он уже сидел за столом в ее гостиной, пробуя первый ломоть пирога с персиками.

– А почему… – начал он и осекся, не зная, как выразить свою мысль.

– Да? Хотите спросить, почему по вкусу он не похож на обычные пироги с персиками?

Мэтт только кивнул.

– Туда добавлены черешня и ваниль. Совсем понемногу, только чтобы подчеркнуть вкус персиков. А в тесто для верхней корочки я положила толченый миндаль.

Мэтт заранее сказал себе: какой бы ответ он ни услышал, расстраиваться не станет. Указав на тарелку вилкой, он еле выговорил с полным ртом:

– Где?.. Как?..

Бейли упорно смотрела на свои сцепленные руки, лежащие на столе. Она ничего не ела, только допила вино, и теперь, похоже, решала, стоит ли говорить гостю правду, и если да, какую именно.

– У моего мужа был повар и садовник, и я часто помогала им в работе, – наконец призналась она. – Я многому научилась у них.

Мэтт понял, что узнал всего один процент правды, но уж лучше малая толика, чем ничего.

Когда от пирога осталось меньше половины, к Мэтту в голову пришла Идея. Именно так, с большой буквы «И». Бейли сидела молча, уставившись в гладкую темно-коричневую панель на дальней стене комнаты, и Мэтт чуть не проговорился, что за этой панелью скрыт каменный камин.