– Спросите об этом своего, как вы утверждаете, большого друга, – набравшись наглости, осадил зарвавшегося любимца Берии Плечов.

– Спрошу… – грозно обстреливая собеседника тёмными, проницательными глазками, тихо пообещал тот.

– А пока… Вам велено обеспечивать мою безопасность? Вот и выполняйте! – требовательно заключил Ярослав, не оставляя собеседнику никакого пространства для ответного манёвра. – Тщательно, последовательно, не задавая глупых, необдуманных вопросов.

– Учту! – смиренно выдавил Лаврентий Второй.

Дитя своего времени, он прекрасно понимал, что с кем можно и когда.

Сейчас точно лучше «затихнуть». И спокойно ожидать, когда этот московский выскочка совершит ошибку. Чтобы в тот же миг прихлопнуть его, как зловонного клопа или таракана.

Если хватит силёнок, конечно.

Выспаться, как следует, Агидиусу, так и не дали. В полдень его поднял один из младших офицеров белорусской госбезопасности и по длинному тёмному коридору сопроводил в кабинет наркома, где уже согласно давней кавказской традиции был накрыт шикарный стол, во главе которого гордо восседал наш главный герой – Плечов.

Танненбаум бросил жадный взгляд сначала на дорогой коньяк, соседствовавший с «Советским Шампанским» и красным марочным вином, затем, уже исходя обильной слюной, – на всевозможные мясные деликатесы и только тогда обратил внимание на своего коллегу, с которым они не раз встречались на международных форумах, проходивших в СССР (за границу секретного агента конечно же не выпускали).

– Ярослав Иванович?

(Немец прекрасно владел русским языком, но это стало открытием разве что для Лаврентия Второго.)

– Я, – не стал опровергать очевидное агент.

– Какими судьбами?

– Случайно… Пути господни неисповедимы!

Агидиус сел напротив своего «русского друга» и протянул через стол руку.

– Сначала пообедаем, а потом подискутируем… Гут? – предложил задиристо.

– Согласен, – кивнул Яра.

– Итак, вы утверждаете, что работали в сверхсекретном отделе «Аненербе», осуществляющем поиск христианских святынь по всему миру? – решил ускорить ход событий товарищ Цанава после того, как заметил, что Танненбаум продолжает под вино набивать свою утробу дефицитными продуктами, тогда как прочие участники застолья (он сам и Плечов) давно уже по самое горло насытились ими.

Как будто нарочно тянет время, гад!

– Так точно, герр комиссар! – кивнул немец, ни на миг не отрываясь от разнообразной закуски. – Разрешите, однако, сначала покончить вон с той аппетитной колбаской в натуральной оболочке?

– Пожалуйста! – сердито процедил Лаврентий. (Его явно начинало раздражать такое поведение перебежчика. Забыл он, похоже, кто здесь хозяин…)

– Кстати, как она называется? – продолжал дразнить наркома Агидиус, ничего не подозревая о собственных «косяках».

– «Докторская», – широко улыбнулся Ярослав.

– Отродясь ничего вкусней не пробовал!

– Зря, что ли, над технологией её приготовления трудился целый НИИ мясной промышленности под неустанным наблюдением самого товарища Микояна? – с гордым видом продолжал просвещать сотрапезника Плечов. – Это вам не капиталистическая подделка. Самый что ни на есть натурпродукт, в ста граммах которого двадцать пять граммов говядины, причём высшего сорта, и семьдесят граммов не самой жирной свинины…

– А ещё пять? – запихивая в рот последние кусочки понравившейся «Докторской», спросил Танненбаум с плохо скрываемой грустинкой в обычно твёрдом и от природы звонком голосе.

Может, это было связано с тем, что вожделенный продукт закончился?

Пришлось Ярославу продолжить ликбез: