Я медленно поднялась в поисках источника холода. Глаза уперлись в темный силуэт. Мальчик не подходил близко. Он стоял в центре просторной комнаты, вокруг него распространялась белая изморось. Тонкая рука вытянулась в мою сторону.

— Что ты хочешь этим сказать? — тихо спросила я, зная, что он не может ответить словами.

Ребенок моргнул. От этого простого человеческого действия по спине пробежал холодок. Никого.

— Черт, — вырвалось ругательство.

Опять исчез, почему он это делает? Дрожащими пальцами я нашла телефон, лежащий рядом, и набрала номер Малаха, чтобы сообщить о произошедшем. Тот не отвечал. «Класс. Звони в любое время», — раздраженно подумала я.

На следующий день с утра на телефоне обнаружилась смс от брюнета, где он интересовался, жива ли я. На короткое «да» ответа не последовало.

На рабочем столе встретил бумажный стаканчик с кофе. Это мило. Тед не подходил, но, когда мы встречались глазами, он посылал мне открытую улыбку, что вводило в ступор, и я пряталась за экраном компьютера.

По возвращении после работы я обреченно упала на кровать, которой Малах любезно разрешил пользоваться. В первую ночь я была так напугана посещением мальчика, что не помнила, как уснула. Все пялилась в открытую дверь, ведущую в зал.

От подушки в легкие проникал запах сигарет и хвои. Пришлось тряхнуть головой, чтобы не думать о том, кому принадлежит эта постель. Может, сходить куда-нибудь с Тедом? Вряд ли он откажет. Малаха я попросила сегодня не звонить. Нужно было проверить одну теорию, появившуюся в голове.

Вечер прошел спокойно, если не считать орущей по всей квартире музыки. Голоса, доносящиеся из динамиков, немного успокаивали, перекрывая тянущее чувство одиночества. Ближе к ночи я начала подпевать и пританцовывать, будучи уверенной, что никто не появится.

Теорию оставалось подтвердить лишь еще одним экспериментом. На третий день на кровать я завалилась, зная, что буду лежать лицом в подушку остаток вечера и наслаждаться запахом, идущим от нее. «Он все равно не узнает», — оправдывал меня внутренний голос. Не хотелось в этом признаваться самой себе, но звонка я ждала с нетерпением. С одной стороны, было страшно, что за ним последует приход призрака, а с другой — ужасно хотелось услышать приятный голос брюнета.

Перевернувшись на спину, я уперлась глазами в потолок. Интересно, о чем он думает перед сном? Мысли блуждали от одной к другой. Малах должен вернуться сегодня ночью, но отдавать ему кровать добровольно я не собиралась. «Поспит вечер на диване, в следующий раз будет приезжать раньше», — с упреком подумала я насчет брюнета.

Оставалось одно дело до его приезда. Парень легко принял мою просьбу созвониться перед его возвращением, даже не спрашивая зачем. Хорошо, что не пришлось объяснять, что нужно проверить его на причастность к убийству мальчика.

Из груди вырвался нервный смешок. «Вот так вот и живем. Да-а-а», — думала я, размышляя о том, что наслаждаюсь запахом возможного убийцы. «Неужели нельзя было запасть на парня получше?» — родился вопрос к самой себе. Днем в офисе меня вновь ждал кофе. «Интересно, когда ему надоест это делать?» — думала я о Теде. «Он вроде милый, — появилась обреченная мысль. — Будет жалко, если я случайно сделаю ему что-то плохое в приступе ярости».

Завибрировал телефон. Рука приложила его к уху.

— Привет, — разом сказали мы друг другу.

Мои щеки загорелись. Повисла неловкая пауза.

— Хм, — раздалось с того конца провода, — я уже еду.

— Хорошо, — ответила я, стараясь не выдавать подступившего волнения.