Идя вдоль прозрачных перил, с высоты третьего этажа я рассматривала людей, снующих по нижнему холлу космопорта. А еще зачем-то глазами искала того мужчину. Наверное, потому что он выглядел весьма странно, и мне просто хотелось рассмотреть его, как нечто диковинное. И, безусловно, красивое. Эх, надо было не отказываться от помощи! Когда я уже перестану шарахаться мужчин? Понимаю, что это отравляет мне жизнь, но ничего поделать не могу. После предательства человека, ребенка которого я носила под сердцем, а теперь держу за маленькую ладошку, я не верю мужчинам и в каждом вижу лишь источник бед и разочарований.

— Приятного путешествия на Ману-р! — наша провожатая просияла улыбкой и поторопилась вернуться за стойку, а перед нами открылся новый мир. Роскошный и недоступный ранее.

Я зарабатывала немного, но достаточно, чтобы не нуждаться в обычных вещах. Дом мне достался от родителей, работа была в пешей доступности от него, поэтому на личный транспорт тратиться не приходилось. Обучение Миры тоже было бесплатным: как одаренный ребенок она находилась на попечении Фонда Мастеров и всю неделю жила в школе, прилетая домой лишь на выходные. Поначалу мое материнское сердце места себе не находило: дочь постоянно вдалеке, я не могла целовать эти мягкие щечки каждое утро, я не видела, как этот человечек растет день за днем. Но Мира была в восторге от школы и занятий. Там ей было интересно и хорошо. А что бы могла дать ей я, пропадающая на работе до ночи? И вскоре я смирилась. Теперь мы покидали родную планету, привычные условия и направлялись туда, где я и не мечтала побывать и где придется привыкать к новой жизни.

Дочь летала всего лишь раз, космолеты для нее были в диковинку, и, конечно же, первым делом ее понесло к панорамным окнам. Дав волю ребенку, я неспешно последовала за ней.

Зал для путешествующих экстра-классом был настолько большим, что в нем поместилась бы половина тех людей, что толпились внизу. Широкие приземистые диваны были обращены к окнам и огорожены друг от друга высокими изгородями из живых пальм, что давало чувство уединенности. Да и туристов здесь было не так много: мы и пара групп землян в другом конце зала.

Еще внизу я заметила, как некоторые из них косо поглядывали на Миру. Путешествовать с детьми мало кто любит. Вот и пусть держатся от нас подальше. Ни она, ни я не любим пускать в свое пространство людей, если это не касается работы или учебы.

Когда восторги поутихли, моя художница взялась за любимое дело. Она старательно дышала на окно и аккуратно выводила пальчиком по запотевшему стеклу четкие линии космолета. Копии того, что стоял на взлетной площадке, сияя синими огнями. Ну все. Ребенок занят как минимум на полчаса, а я могу поработать.

Открыла нужный файл и потеряла счет времени, пока детская ладошка не накрыла экран планшета.

— Мам, — шепнула малышка и ручками повернула мою голову в нужном направлении, — почему тот голый дядя в штанах на нас так странно смотрит?

Я чуть язык не проглотила, благо горло свело.

Метрах в тридцати от нас стоял все тот же мужчина, в которого меня угораздило врезаться там, внизу. Но смотрел он действительно странно. Даже, когда мы обе повернулись, он ничуть не смутился. Наоборот, в его взгляде снова полыхнуло расплавленное золото, и это было заметно даже с такого неблизкого расстояния.

Теперь я могла посмотреть на него всего, и это впечатляло не меньше, чем те злосчастные кубики и мерцающие узоры, растекающиеся под кожей. Чрезвычайно высокий, уж точно на голову выше статистического землянина. Широкий в плечах, мощный в бедрах. Безупречные, будто тщательно вылепленные мышцы на груди и руках, и эта перевязь, еще больше подчеркивающая их рельеф. Волосы собраны плетением назад, благодаря чему бросается в глаза широкий лоб, четкий овал лица с крупными чертами. Почти рубленные скулы смягчаются густой аккуратной щетиной, и, наверное, только благодаря этому его грозный вид не отталкивает. Я бы могла рассматривать его вечно, потому что таких людей не бывает! Хотя, о чем я? Не человек он, во всяком случае, в обычном понимании этого слова.