Видит бог, сколько терпения мне стоило не вестись на эти провокации! Манурец долго переговаривался с продавцом на своем тарабарском, который мне еще только предстоит выучить, но хотя бы не смотрел на нас. Парень за стойкой был любезен, а после засуетился, на секунду исчез за дверью и появился с нарядной коробкой. Получив одобрение инопланетного гостя, стал складывать в нее все, что стояло на светящихся полках в отделе изысканных сладостей.

Мира молча жевала свои колбаски, наблюдая за тем, как мечта миллионов людей – маниярские сладости, одна за одной покидают витрину. Бросив на меня укоряющий взгляд, она проглотила последний кусок и отодвинула тарелку.

— Спасибо, — процедила сквозь зубы и снова тоскливо уставилась на прозрачную коробку с сиреневым бантом.

Нет! Я так больше не могу! Надо уводить ее отсюда. И вообще! Когда этот чертов вылет?

— Принесите сканер! — махнула продавцу, и тот тут же направился к нам…прихватив коробку?

— Ваш обед уже оплачен. Надеюсь вам все понравилось?

Не дожидаясь, пока я проморгаюсь, он поставил треклятую коробку, до верха забитую маниярским золотом перед Мирой.

— Угощение для юной рэи, — немного поклонился и поспешил удалиться с моих глаз.

Впрочем, как и манурец. Я даже не заметила, когда он исчез.

— Мам? — дочкины глаза округлились. Она была удивлена не меньше меня. Да и радости особой я не заметила. Чистый шок.

Для рэи значит…Ах ты чертов голый дядя в штанах! Только попадись мне!

2. 2. Неудачное начало

Видит бог, сколько усилий мне стоило не схватить коробку и не швырнуть ее в лицо этому самоуверенному гаду. Благо, почти сразу объявили посадку. Послав прощальный взгляд презенту, оставленному на столике, мы поспешили к трапу. Надо думать о хорошем! В конце концов, может у них так принято, сладости детям дарить. А я чуть не набросилась на человека с обвинениями. «Любовника тебе надо качественного», — прозвучал в голове голос подруги. «Ну есть в этом доля истины», — мысленно согласилась с ней. Все симптомы недо…удовлетворенности на лицо.

Узкий светлый коридор привел нас в еще один, только уже с бархатистой пластиковой обшивкой, на которой голограммой переливалось имя шаттла «Ману-р» и внизу дублировалось изящной вязью.

— Рэя Милана, рэя Мира, — нас встретил приветливый проводник в униформе, чем-то напоминающей доспехи римских легионеров. Разве что вместо нижней части туники были плотные кожаные штаны, а металлические латы заменяли лоскуты грубой кожи. — Добро пожаловать на территорию Ману-р!

Мира рассматривала его с открытым ртом, будто прямо на ее глазах ожил музейный экспонат. Даю сто процентов, скоро у нас будет его портрет.

— Меня зовут Сашер-до, я ваш личный помощник на время всего полета.

— Айланда мира! — вспомнила старое манурское приветствие, которое на нашем языке звучало как пожелание иметь благословение звезд. Я выучила несколько фраз заранее, уверенная в том, что манурцам будет приятно услышать их от человека с Земли. И, кстати, оказалась права.

Сашер-до искренне улыбнулся, хоть тень смущения и коснулась его красивого лица.

— Говорите на манурском?

— О нет! Только пару фраз. Ваш язык очень красивый.

И ваши мужчины тоже… Не уехать мне оттуда нецелованной, похоже. Ибо волю надо иметь железную, чтобы не западать на манурских парней.

Сашер-до проводил нас до каюты, сообщил, что покидать ее пределы без его сопровождения запрещается в целях нашей безопасности, объяснил, как пользоваться станцией, вроде нашей «Маруси», и, прежде, чем уйти, дал несколько советов на случай плохого самочувствия во время путешествия.