Работали люди в Парфагоне неспешно и от силы несколько часов, обычно до послеполуденного сна. Да и то делали они это не больше четырех или пяти дней в неделю. Объяснялся такой ленный распорядок просто: благодаря фазе отпали многие задачи, на решение которых обычные люди тратят основную часть своего времени. Один только вопрос вековой молодости позволял решать все материальные проблемы в первые десятилетия жизни. Потом человеку нужны были лишь еда, редкая смена гардероба или покупка утвари для дома. Все остальное уже имелось. А если все же у человека возникала жизненная неурядица, то ее решал безусловный доход. Его суть заключалась в том, что каждому взрослому жителю столицы ежемесячно выплачивалась одна золотая монета или ее размен из десяти серебряных, чего хватало на незатейливый ночлег и еду. Также в ходу были медные и еще менее ценные бронзовые монеты. Все они были величиной с ноготь большого пальца и круглой формы, а на их поверхности красовались вычеканенные меч и пшеничный колос в обрамлении двух пересекающихся кругов.

Учитывая, что подконтрольные земли снабжали всемогущий Парфагон ресурсами и пищей, некоторым жителям города еще приходилось потрудиться, чтобы решить, как проводить свободное время и на что тратить свои накопления. Это оказалось серьезной проблемой, вызвавшей у части населения душевные муки и мысли о самоубийстве. Поэтому культурная жизнь в городе всегда била ключом, а торжественные бальные вечера в замке короля гремели каждую неделю.

Весь этот достаток, долгая молодость и избыточное свободное время неожиданным образом повлияли на традиционные семейные ценности местной элиты. Обеспеченные полным комфортом и независимые от кого или чего-либо, многие зрелые мужчины и женщины предпочитали жить сами по себе. Большинство просто получали удовольствие и радость от каждого дня жизни, как делали Нильс и даже сам король, который имел тайную слабость к совсем юным девицам, едва ли достигшим положенного возраста. Если плевавшие на все мужчины могли легко и открыто себе в этом признаться, то женщины продолжали искать того единственного и самого лучшего – то ли придуманного, то ли настоящего. Они придирчиво перебирали ухажеров, снова и снова пытаясь заполучить своего несравненного и особенного, но почему-то конца этому карнавалу не было. Каким бы замечательным ни казался очередной жених, всего через неделю или от силы пару месяцев обязательно находился кто-то еще лучше и интереснее. За редкими исключениями, имитация поиска вечной любви была лишь благочестивым оправданием чего-то иного, о чем было не принято говорить вслух.

При всем этом жители города все же имели некоторые жесткие ограничения. Специальная Этическая комиссия, возглавляемая не кем иным, как самим Альбертом Третьим, запрещала определенные типы мутаций. К примеру, было категорически запрещено менять пол через фазу, стирать узнаваемые черты лица, создавать излишне пышные формы или уж тем более наращивать новые части тела. Поэтому рыцари могли лишь сделать себя значительно больше и сильнее обычных горожан. Да и то на столь кардинальные изменения разрешение было только у них. Также в городе были абсолютно запрещены любые дурманящие вещества, веселительные напитки, азартные игры и многое другое, что могло разрушительно повлиять на человека. Запрет безуспешно распространялся и на популярные в темных чуланах магические ритуалы и религиозные культы.

Еще Этическая комиссия неустанно следила за тем, во что одевались парфагонцы. Было запрещено носить старую и грязную одежду, а также слишком броские и откровенные наряды. За неоправданно короткую юбку, чрезмерно глубокое декольте и излишнюю телесную наготу могли легко оштрафовать на десяток золотых или даже отправить в одну из Башен заточения. Поэтому люди на улице всегда выглядели опрятно и часто были одеты по самому последнему писку моды.