– Ай!

Андрей закатил глаза и рухнул в кресло.

– Нам надо всем постараться, понял?

– Да понял я, понял!

– Вот молодец. Поедешь, значит, к ней. Прощения просить и всё такое. На правах мужа останься хотя бы на несколько дней, разведай обстановку. Узнай, когда она будет доделывать документы на вступление в наследство. Полгода со смерти отца-то как раз прошли, да?

– Ну, вот, где-то на днях, вроде.

– Ох, всё-таки не вовремя ты опрофанился, дорогой мой. Так что давай, Андрюш, все свои актёрские способности включай, глядишь, быстрее закончим. И все заживём!

Елена Геннадьевна мечтательно прикрыла глаза, усаживаясь обратно в своё кресло.

Андрей сидел по другую сторону стола.

– Поскорее бы, – под нос себе проговорил он. – Когда ехать-то?

– Ну, завтра и езжай, оформлю тебе командировку.

– Хорошо. Сегодня пораньше уйду?

– Зачем?

– Подготовиться. К командировке.

– Ой, Андрей, ты в своём репертуаре! Хорошо, уйди сегодня пораньше. Как приедешь в деревню эту, звони, пиши, будь на связи! Держи меня в курсе! Понял?

– Хорошо, хорошо!

– Надеюсь, всё получится.

Тамара открыла глаза и увидела перед собой лицо.

– Вы меня слышите?

– Угу, – промычала она и поняла, что лежит на диване в доме тёти Шуры.

Мужчина встал и отошёл к столу, взять что-то из своего чемоданчика, и Тамара заметила, что он в белом халате. «Врач», – подумала она. Тот снова заглянул ей в лицо, проверил реакцию зрачков, что-то спросил, получил вялый ответ.

– Ну вот, укол подействовал, сейчас постепенно отойдёт, – говорил он Александре Павловне. – Такое бывает после сильного стресса. Пусть потом какое-нибудь обычное успокоительное в аптеке возьмёт да попьёт. Впечатлительная, видимо.

– Да, есть такое. Ещё драма у неё семейная, – вздохнула соседка.

– Ясно, бывает. А кто это, тёть Шур?

– Да это Лесовских дочь, Тамара.

– Серьёзно? Соседей ваших?

– Да, их.

– Приехала, что ли?

– Ну, скорее, вернулась. Насовсем.

– Понятно. Ладно, присмотрите полчасика за ней, если что – звоните.

– Спасибо, Антош! Как хорошо, что сегодня ты дежуришь! Повезло нам!

– До свидания, тётя Шура, берегите себя!

Как пёселя-то назвали?

– Мила вроде.

– Здорово.

Мужчина скрылся за дверью.

– Вы что, скорую вызывали? – потихоньку спросила Тамара соседку.

– Конечно! Ты же сознание потеряла, душенька моя!

Женщина села рядом и погладила свою подопечную по голове.

– Не переживай, это Антон, врач наш. Хороший парень.

– А-а-а. Ясно. Глаза у него… какие-то необычные.

– Да? Не знаю, глаза как глаза.

– И укол он мне поставил?

– Ну да.

– Ой, позор-то какой!

– Почему позор-то? Что такого? Он же врач! Тамара вздохнула.

– Я даже отказаться не могла.

– Конечно, не могла! Зато помереть – запросто! Я ж напугалась как!

– Тёть Шур, простите. Перенервничали из-за меня.

– Да ты-то в чём виновата, моя хорошая?

Это из-за Андрея у тебя одни проблемы.

Тамара снова вздохнула.

– А Мила где?

– Да здесь она, спит в уголочке. Я её на полотенце положила. Антон сказал, что тебе надо какое-нибудь успокоительное попить. В аптеке взять. Ещё чаю дам своего, он на травах, расслабляет.

– Да, надо, лишним не будет. Не понравилось мне в обмороки падать.

– Да уж, мало приятного. У тебя теперь дитё, беречься надо!

Женщина захихикала, Тамара поддержала.

– Ну вот, смеёшься – уже хорошо. Побудь пока у меня. Может, переночуешь?

– Тёть Шур, спасибо огромное, но ночевать домой пойду. А пока, правда, посижу у вас. А, вот я ещё что хотела спросить. Может, у вас коробка найдётся для дитя моего?

– Конечно, сейчас посмотрю. А ты не вскакивай, полежи.

– Хорошо.

Тамара принесла домой Милу в деревянном ящике. Вернулась поздно, но всё равно решила, что нужно перебираться с первого этажа в свою спальню на втором. На глаза попалась до сих пор не разобранная сумка.