– Елена Геннадьевна, спасибо, конечно, что позвонили и выразили беспокойство, но я не смогу простить измену. Для меня Андрей в один миг предстал совсем другим человеком. Наверное, ему тоже следовало ценить свою семью.

– Несомненно, так. Но давай порассуждаем. Ну оступился человек, с кем не бывает? Я тебе по своему опыту скажу: все мужики такие, То-ма! Кто меньше, кто больше, но они все о-ди-на-ко-вы-е!

– Не могу согласиться. Вот, например, мой отец таким не был.

В трубке послышался смех:

– Ну откуда тебе знать? Ты меня, конечно, извини, но вряд ли мама тебе рассказывала подробности семейной жизни. Просто нам нужно прощать друг друга, иначе никак.

– Нет, такого не могло быть.

– Что ж ты такая упрямая, Тома? Андрей сказал, ты в деревню уехала?

– Да.

– Ясно. Ладно, ты хорошенько подумай и возвращайся. Парень переживает, да и мы все тоже. Звони, как остынешь, не стесняйся.

– До свидания!

Тамара положила трубку.

– Ну, вообще! Я прям должна ему простить эту слабость! Совсем, что ли? С какой стати?

– Измена – это дело такое. Случилась раз – жди ещё, – согласилась Александра Павловна.

– Она говорит, что он там переживает! Но когда Андрей звонил, я поняла, что он просто злится на меня. И никакого раскаяния не испытывает на самом деле. А мне очень больно и тяжело.

Тамара погладила щенка, на которого стали падать её слёзы.

– Я вообще не знаю, как это пережить.

– Держись, девочка моя, у тебя ещё вся жизнь впереди!

Соседка присела рядом и обняла Тамару.

– Ой, тёть Шур!

Тамара внезапно спешно отдала ей щенка, неуклюже встала из-за стола, оперлась о стул и низко наклонилась.

– Тома, Тома, ты чего?

Александра Павловна положила Милу на пол и потянулась к Тамаре, а та упала рядом со щенком.

Тем временем Андрей разговаривал со своей матерью у неё в кабинете.

– Что, не мог аккуратнее? Как ты это допустил? Почему она не желает даже слышать о том, чтобы вернуться?

– Мама, я не хочу с ней жить, знаешь же! Устал изображать счастливого мужа! Достала она меня своим хихиканьем, шуточками да прибауточками!

– Весёлая, что ж тут плохого? – съехидничала Елена Геннадьевна.

– Я бы с удовольствием жил только с Кирой. На свадьбу с Тамарой согласился, только поддавшись на твои уговоры.

– Ради всех нас ты согласился, сынок! Мы не только ради себя это всё затеяли, а ради твоего благополучия тоже! Ну, потерпел бы ещё!

– Сколько?

– Я работаю над тем, чтобы всё завершилось поскорее, делаю всё возможное, но быстрее не получается! Будете вы с Кирой вместе. Но позже!

Повисла пауза, после чего Елена Геннадьевна продолжила уже строгим голосом:

– Я не поняла, она вас прямо застукала, что ли?

– Нет, Кира вышла из квартиры как раз вовремя, минут за пятнадцать до возвращения моей горячо любимой жены. – Последние три слова он специально издевательски выделил. – Но Кира посеяла серьгу и почему-то решила, что это случилось именно в подъезде, так уж ей показалось, и начала поиски практически у двери! А серьга запуталась в наволочке. И Тома, разумеется, её там нашла.

– Ну, вы даёте!

Женщина сняла очки, закрыла глаза и взялась пальцами за переносицу. После чего встала с кресла и, резко и нервно оттолкнувшись, подошла к окну.

– Может, это и к лучшему. Парень облегчённо выдохнул.

– Поедешь к ней. Возможно, это как раз нам на руку.

– В смысле? Ты же сказала, что к лучшему?

– К лучшему не то, что твоя, как ты сказал, «горячо любимая жена» сбежала, а то, что она сейчас находится в своём доме!

– А-а-а, я уж обрадоваться успел, что моя миссия закончена.

– Ишь, чего захотел! Мы что, с отцом сами должны всё на себе тянуть, а ты только готовое получать? Нет, сынок, твоя миссия, похоже, сейчас только всерьёз начинается. Вступает, так сказать, в новую фазу!