– Как вы познакомились? – Спросила будто между делом Наташа.

– В самолете. Я работала бортпроводницей. Он просто попросил мой номер телефона, а затем позвонил.

Наташа отметила про себя, что если Горан опять встречался с простой девушкой не из аристократической семьи, и даже утверждал, что она его невеста, то это могло означать лишь то, что и у нее когда-то был шанс стать миссис Вукович.

– Божена из простой семьи. – Сказал Горан с улыбкой. – Как и моя мать. Вас это удивляет? Драга Вукович работала журналисткой в женском журнале. Самая безобидная профессия. Статьи про вышивку, вязание, детские сады, школы, косметику, фасоны платьев и прочее, что там у вас женщин котируется, я не знаю.

– А когда ты родился, мать ушла с работы? – Спросила Наташа.

– Она была в декретном отпуске. Вроде бы. Насколько я знаю, она планировала выйти обратно на работу. После смерти мамы отец был убит горем. Правда, затем он женился на маминой подруге.

– Через сколько лет? – Спросил Биттерфилд.

– Лет! – Горан усмехнулся. – Через восемь месяцев. Сказал, что искал мне новую мать, а не жену для себя.

– Да. Рановато. – Сказала Наташа.

– Думаете, между новой миссис Вукович и мистером Вукович была связь? – Спросила Божена, и от его слов Горан покраснел.

– Пока рано делать такие умозаключения. – Ответил Биттерфилд.

– С самого детства меня мучают эти самые подозрения. – Горан бросил вилку и нож, и его стейки из лосося так и остался наполовину нетронутым до конца вечера: аппетит совсем пропал. – Вы понимаете, какие муки мне доставляло всю жизнь общение с отцом и мачехой? В детстве я души в них не чаял, но с годами сомнения все больше отравляли мою жизнь. Я хочу знать правду! Я обязан ее знать. Вы сказали вчера, что я испорчу отношения внутри семьи, если вытряхну все наше грязное белье. Но они уже испорчены. И были испорчены до меня и без моего участия.

– Драга Вукович покончила с собой… – Сказала Божена. – Когда была всего на пару лет старше меня. Я просто не представляю, что должно произойти, какая катастрофа, чтобы заставить меня сделать то же самое. Да еще и с ребенком на руках! Нет, эта история вся какая-то нечистая.

– Мы во всем разберемся. – Сказал Биттерфилд.

– Так вы согласны? – Лицо Горана загорелось таким восторгом, как будто ему еще не было и двадцати.

Биттерфилд переглянулся с Наташей и благодушно улыбнулся Горану и его девушке.

– Получается, что да.

На следующее утро просторный минивен вез всех четверых в национальный парк, где был спрятан от посторонних глаз замок Вуковичей. Водитель лихо вел автомобиль по нескончаемым горным серпантинам, пока зеленые долины с курящимися над ними туманами и облаками оставались где-то далеко внизу вместе с прекрасным синим морем, казавшимся столь ровным и спокойным, когда смотришь на него издалека.

Казалось, эти пейзажи вечны: и крошечные города где-то на кромке моря, и бесконечно петляющая лента дороги, построенная на самом обрыве гор, и зеленые сосны, как пух, раскиданные по склонам.

Но вот спустя пару часов наконец из вида пропало море, и горы стали не столь крутыми. Просто они поднялись наконец на высоту, и теперь автомобиль ездил на этой высоте между холмов и равнин, пока не привез их в долину, словно спрятанную от человека горными грядами, покрытыми льдом даже летом. Здесь у небольшого лазурного озера стоял огромный каменный особняк, больше похожий на старинный замок. Это и было родовое гнездо Вуковичей.

В саду их встретил очень пожилой мужчина в кресле, которое катала по аллеям сиделка, женщина лет пятидесяти.