– Странно, что так мало людей летом. – Сказала Наташа.

– Потому что здесь жизни почти нет. Туристы все на берегу моря. Алма не зря отказалась ехать сюда. За шоппингом имело смысл ехать в Будву. Там жизнь кипит. Мои сыновья, если приезжают сюда, то большую часть времени проводят там.

– А почему именно в Будве?

– Ночные клубы, громкая музыка на пляже целый день. Масса возможностей познакомиться с девушками и завести друзей.

– А так они живут в Загребе? Почему не приехали на знакомство с Боженой?

– У них сейчас сессия. А вообще они живут не в Хорватии.

Зара лукаво улыбнулась, а Наташа удивленно вскинула брови.

– Они учатся в Англии. Оксфорд. – С гордостью произнесла Зара.

Наташа удивилась еще больше.

– Но мне казалось…

– Что?

– Горан рассказывал мне, что он общается с крупнейшими чиновниками Хорватии, с министрами и даже президентом.

– И что с того?

– Я просто думала, что ваша семья… как бы это сказать… Не нуждается в том, чтобы уезжать заграницу. Да и мне казалось, что Горан очень патриотичен.

– О да! Горан – да. – Задумчиво произнесла Зара.

– Ваши сыновья, может быть, вернутся в Загреб после учебы.

Зара посмотрела на Наташу, с большим трудом возвращаясь из своих размышлений.

– Может быть. – Сказала она. – Все может быть. Видишь ли, девочка моя, наша семья верховодит внутри нашей страны. А в мире верховодит совсем другая страна. Так не лучше ли не просто примкнуть к победителям, а стать частью их страны?

Наташа ничего из ее слов не поняла, но удивилась. Возможно, когда у нее будут свои дети, она будет думать о таких проблемах. А пока ей казалось, что все эти заморочки пожилых состоятельных людей – полная глупость. Можно быть счастливым и в рыбацкой деревне на берегу моря в таком райском месте – почему бы и нет?

В это время молодые ребята проехали на мотоциклах мимо них, огласив улицу назойливым и неприятным шумом, и Зара проводила их задумчивым взглядом.

В это время в замке Биттерфилд беседовал с Гораном в его кабинете.

– Как ваши близкие приняли вашу невесту? – Спросил Биттерфилд.

– Мне показалось, очень хорошо. – Лицо Горана даже просияло при одном воспоминании о его помолвке с Боженой и ее знакомством с родителями.

Биттерфилд, напротив, сдвинул насмешливо брови. Казалось, Горан совсем не почувствовал то напряжение, какое вызвало появление Божены в семье.

– Вам не кажется, что Марко и Алма несколько недовольны вашим выбором?

– Нет, не кажется. – Горан пожал плечами. – А к чему все эти расспросы?

– Пытаюсь понять, насколько вы хорошо разбираетесь в людях.

– И к какому выводу вы пришли? – Удивился Горан.

Биттерфилд усмехнулся.

– Вы встали на защиту отца. Ввели его в курс дела. Но в людях при этом не разбираетесь. Точнее, не понимаете их эмоций и скрытых чувств. Как можно меньше говорите с отцом о нашем маленьком расследовании.

– Вы все-таки подозреваете его?

– Скажем так: я не исключаю разные варианты. Я обратил внимание, – сменил тему инспектор, – что в доме работают в основном молодые женщины и мужчины.

– Правильно, потому что на лето набирают дополнительных слуг. Дворецкий не очень молод, и он здесь постоянно проживает.

– Как давно он работает на вашу семью?

– Сколько я его помню… Погодите, вы хотите допросить его?

– Поговорить с ним. – Подмигнул Горану инспектор. – Я ведь не следователь, а простой писатель.

– Это будет кстати. По-моему, он уже работал на нас, когда мамы не стало.

Через несколько минут дворецкий был в кабинете Горана. Это был высокий, как и Вуковичи, старик с прямой спиной и плотной серебристой шевелюрой, которую он всегда стриг коротко. Он рассказал Биттерфилду все то же, что и Зара тем же самым утром.