– Я имел в виду, конечно, другое. Вы такая же милая и добрая. Светлая.

– То же самое можно сказать и про Божену. – Заметила Наташа.

– Да, Божена тоже очень хорошая девушка.

– Мистер Вукович, – Наташа вдруг решилась задать ему скользкий вопрос, который отчего-то засел в голове. – Мне показалось за столом, что Алма не очень рада Божене. И даже как будто нарочно проявляет слишком любезные чувства ко мне. Вам так не показалось?

– Ах, да ведь она настоящая свекровь! Не сомневайся: будь ты на месте Божены, она пила бы твою кровь, а Божену ставила бы тебе в пример.

– Она всегда такая… с таким характером?

– Как и все аристократки.

– А в семье се голубых кровей?

– Да. Поэтому моя первая жена была из простой семьи. И Горану я советовал выбрать жену простую. Он пробовал по молодости встречаться с юными аристократками.

– И как? – Улыбнулась Наташа. Она начинала понимать, почему полгода назад Горан обратил вдруг на нее внимание, как будто его совсем не волновало ее простое происхождение.

– Сам же сбегал от них. Пустые дурочки. Потом зарекся. Пробовал с обычными женщинами встречаться, но им всем, конечно, нужны были его деньги.

– Палка о двух концах.

– Именно. Поэтому он поступил мудро, ввел Божену в заблуждение, проверил ее чувства.

– Да, это было умно.

Биттерфилд и Алма остались где-то позади, и Наташа осторожно оглянулась, помахала им рукой, а они помахали в ответ.

– Твоя имя. – Вдруг сказал Бранко.

– А что с ним не так?

– Оно как будто русское. Ты случайно не из России родом?

Наташа засмеялась.

– Нет!

– Прости.

– Ничего страшного, меня постоянно спрашивают об этом. Просто моя мама увлекалась в юности русской культурой, и тогда же решила, что назовет меня Наташей. В честь какой-то героини русского романа.

– А, Наташа Ростова.

– Откуда вы знаете?

– Здесь же была раньше большая страна – Югославия. У нас было много контактов с Советским Союзом, хотя отношения долго были не самыми безоблачными. С русской культурой здесь раньше были очень хорошо знакомы. Молодежь, конечно, уже ничего не знает. Значит, у тебя нет русских корней?

Наташа улыбнулась и покачала головой.

– И ты не коммунистка?

В ответ на этот вопрос она не удержалась и засмеялась.

– Я не встречала в Англии коммунистов среди моих сверстников.

– Это очень хорошо. – Сказал Бранко.

По его взгляду Наташа поняла, что он не лгал и не преувеличивал. Только причем здесь был коммунизм? Почему вообще речь зашла о нем? Имело ли это отношение к самоубийству Драги? Наташа задумалась, и оба они какое-то время молчали, пока она не прервала тишину:

– Скажите, мистер Вукович, а как давно вы владеете этим замком?

– Наши предки купили его еще в девятнадцатом веке. А что?

– А там есть…

– Привидения?

– Нет, тайники. Тайные ходы, тайные коридоры или лестница?

Наташа пристально глядела на Бранко, чтобы понять, скажет он правду или солжет. Как бы Горан с Генри ни убеждали ее в том, что ей все померещилось, в памяти застыл момент, когда она засунула палец в отверстие и поняла, что за стеной была полость. Бранко не избегал ее взгляда, как будто и не собирался лгать.

– В детстве я мечтал найти что-то подобное. Исследовал стены, подвалы. Но я ничего не нашел. Поэтому не думаю, что это возможно. Это самый обычный особняк.

Наташа кивнула. Но по ее лицу было видно, что она считает иначе. Какое-то время она расспрашивала его об Алме и знакомстве с ней, надеясь выявить существенные расхождения в их с миссис Вукович историях, но ничего подозрительного не обнаружила.

– Да, Алма была влюблена в меня, я это знал. Но она была всегда мне другом, не более того. Маленькая, щупленькая, не очень приятная в общении, не очень симпатичная. Конечно, я хорошо к ней относился, мы поддерживали друг друга, когда у нас в личной жизни что-то не удавалось. Потом я влюбился в Драгу, и она приняла мою жену, полюбила Горана.