После такого перекуса на скорость Марв в зал меня больше не выпустил. Очевидно, поведение гостей не нравилось и ему. Блюда выносил сам или Дима отправлял. Я же закончив с грязной посудой, с черного выхода прокралась во двор и сняла с веревки свою одежду. Потом также через чулан на второй этаж. К счастью, застала Барбу на месте и сразу же озадачила ее просьбой об утюжке. Оказалось, никаких сложностей с этим нет – в бельевой кастелянша поставила мне доску и выдала железный утюг. Потом разожгла угли под маленькой жаровней.

- Минут через десять поставишь сюда, подождешь еще пять и можно гладить. Повторить, сколько потребуется.

Похоже, глаза у меня были как два блюдца, потому что под конец она даже немного закашлялась.

- Ксана, ты в порядке? Не гладила никогда? Или к бытовику обращалась?

- В порядке, - поспешила заверить, пропустив большую часть вопросов мимо ушей.

Чем меньше говорю, тем меньше шансов попасться.

- Я пойду. Сегодня гостей много, и еще приедут.

- Хорошо. Конечно. Спасибо, - затараторила я с улыбкой.

Надо поработать над выражением лица, когда узнаю что-то новое интересное. Иначе блаженной считать начнут. И чему я так удивилась? За сутки не видела ни одной розетки. Ни одной лампочки. Или еще чего-то подобного. Чего-то что работает на электричестве. На кухне вот тоже ни плиты, на микроволновки, ни чайника нормального. Я уже про прочие приспособления современной кулинарии не говорю. Печь. Не русская, конечно. А такая – каменная плита, внутри открытый огонь, наверху чугунные круги. Хорошо хоть дымоход продуман – ни дыма, ни копоти.

Двумя руками поставила утюг на жаровню. Пока нагревался, невесело смотрела в окно. Эх, надо было у Феликса побольше информации попытаться вытащить… Что-то же он там про тело другое говорил. И про мое тоже. Только я была так напугана, что почти ничего не запомнила. А уже вопросы правильные задавать точно была не в состоянии. Поэтому понятия не имею, где нахожусь. Если сначала еще тешила себя надеждой, что это очень дальняя и отсталая деревня… Теперь сомнений все больше и больше. Электричества нет, водопровода и канализации тоже – воду везде ведрами носят. А нечистоты выливают в туалет во дворе. Телефонов или планшетов не заметила, а ведь обычно все окружающие в них. Невозможно и десяти минут пообщаться с человеком, чтобы он не продемонстрировал тебе свой гаджет. Еще воины с мечами непонятно откуда взявшиеся и что здесь делающие. Да и коллеги у меня, прямо сказать, все с особенностями… Только хозяин и Нилс не кажутся странными.

Аккуратно разложила платье на доске, разгладила ткань, чтобы складок не было. Потом притащила утюг. Неожиданно ручка оказалась едва терпимой температуры – донесла только потому, что уронить такое себе на ногу во много раз хуже, чем обжечься.

- Уф, - поставила на ткань и тут же схватила собственный выстиранный фартук.

Чтобы ручку обернуть. Так стало терпимей. Медленно двигала тяжеленную штуковину по платью, стараясь разгладить как можно лучше. На удивление ткань прекрасно поддавалась такому варварскому воздействию – не то что с моим домашним утюгом, который и на максимуме с паром не все отглаживает.

Привести в надлежащий вид нужно было всего три вещи – платье, фартук и нижнюю рубаху. И честно, я умаялась так, что пальцев не чувствовала после всего. И обожглась прилично несколько раз и натягалась эту железяку. Устало позвала Барбу – что с углями делать понятия не имею. Убедившись, что кастелянша все закончит в бельевой, ушла к себе. Повесила одежду в шкаф и без сил упала на кровать. Пришло время признать очевидное – я слабак… И вся эта тяжелая физическая работа не для меня. Все тело ломил, будто меня сутки били палками. А что такого я собственно делала? Да ничего особенного. Ничего что могла бы посчитать неподъемным для себя. Просто хозяйственные дела без помощи современной бытовой техники.