Ощущение сна не покидало ни на миг, и я решила плыть по течению, играя отведенную мне роль в этом театре абсурда.

– Я ваша служанка? – я неуклюже поднялась на ноги, так что наши с девицами глаза оказались на одном уровне. – Вы платите мне жалование? Или я работаю на вас бесплатно?

Ответ я знала. Этот вопрос был с подвохом.

Негодующие толстушки вдруг замерли с открытыми ртами. Затем переглянулись.

Наконец та, что говорила рокочущим басом, набрала полную грудь воздуха и выдала, стремительно краснея:

– Да как ты смеешь хамить нам! Дрянь неблагодарная!

– А за что мне вас благодарить? – сказала я спокойным тоном. – Я готовлю, стираю, убираю. Встаю с рассветом, ложусь с закатом. Тружусь на вас с утра до ночи, выполняю все обязанности служанки, но за свою работу не получаю ни гроша.

«Блин, совсем как у себя дома», – подумала я и вслух добавила:

– Это вы должны быть благодарны мне.

Все мое тело охватила странная легкость. Этим наглым особам, оборзевшим в край, я говорила то, что давно мечтала высказать своему мужу, но боялась скандалов. В свое время я не смогла поставить на место Николая, но сейчас с удовольствием ставила – их. И за спиной будто распускались крылья.

От моих слов девицы на некоторое время потеряли дар речи. Таращась на меня, они, как рыбы, безмолвно открывали и закрывали рты.

– Ну, – вздернула я бровь. – Жду благодарности. Скажите мне спасибо за те годы, что я на вас батрачила.

Атаманша – я вспомнила, что ее звали Рут, – сделала такой глубокий вдох, что казалось, корсет вот-вот лопнет под напором ее раздавшейся груди.

– Хамка! – закричала она, брызжа слюной. – Грубиянка! Пререкаться с нами вздумала! Да, денег мы тебе не платим. А ешь ты за чей счет? А крыша над головой у тебя благодаря кому?

Циркулярная пила по имени Марша активно ей поддакивала.

От такой наглости у меня аж лицо вытянулось.

Либо эти стервы считали свою сводную сестру Хлою последней дурочкой, либо не блистали умом сами. А может, были искренне уверены, что сумели затюкать бедняжку так, что она позабыла истинное положение дел.

– И дом этот мой, – качая головой, ответила я. – От батюшки покойного мне достался. И не вы меня кормите, а я – вас. Все эти годы вы с мачехой проедаете мое наследство. И кстати, почему я вообще терплю вас, таких нахалок, под своей крышей?

Обомлевшие девицы смотрели на меня круглыми глазами и растерянно моргали.

А я подумала, почему бы и правда не выставить это змеиное семейство вон из своего дома.

Когда отец умер – поскользнулся на оледеневшем крыльце и разбил голову о ступеньку, Хлое было десять. Едва девочка лишилась единственного защитника, мачеха и сводные сестры устроили бедняжке ад на земле.

С той поры бывшая хозяйка моего тела трудилась, не покладая рук. В одиночку драила большой дом, обстирывала всю семью, на обед и ужин готовила королевский пир, а сама питалась объедками со стола.

От тяжелой работы нежные пальчики Хлои быстро огрубели и покрылись мозолями. От недоедания под кожей проступили полоски ребер. Пока сводные сестры с трудом пытались затянуть свои откормленные телеса в корсеты, талию Хлои можно было обхватить двумя ладонями без всякого корсета вовсе.

Что бы падчерица ни делала, как бы ни старалась, не могла заслужить похвалы. Ни разу за все эти годы несчастная зашуганная сиротка не услышала в свою сторону ни одного доброго слова. Тощая кляча, лентяйка, балбеска – так обращались к ней неблагодарные родственницы.

Вспомнив свою жизнь с Николаем, я прониклась к Хлое искренним сочувствием.

Нет, не буду больше терпеть! Устала моя шея кого-то на себе везти. Выгоню этих паразиток прямо сейчас! Как пишут психологи в интернете, от токсичного окружения надо избавляться, и я была твердо намерена последовать их совету.