– Год – это непозволительно долго, – покачала головой матушка, – я могу столько не прожить…

Тут она приложила к глазам кружевной платочек, скорее всего, для того, чтобы скрыть пляшущих в глазах бесенят. Уж настолько-то я свою родительницу изучил…

– Не сгущай краски, – я невольно улыбнулся, – ты прекрасно выглядишь и, надеюсь, так же замечательно себя чувствуешь. И я вовсе не исключаю, что вскоре граф Симмонз попросит тебя составить его счастье.

– Ну что ты такое говоришь, Мэтью! – совершенно по-девичьи покраснев, отмахнулась матушка. – При чём здесь граф Селестен? Да, он оказывает мне определённые знаки внимания, но серьёзные намерения… нет-нет! И не надо пытаться отвлечь меня от главной темы разговора!

– Я не мог не попытаться, – уже не скрываясь, засмеялся я, – а насчёт графа ты подумай, мне кажется, это очень неплохая партия, и тогда тебе точно не будет скучно и одиноко!

– Полгода, Мэтью, – твёрдо заявила матушка, – и ни дня больше! Самое позднее через полгода ты должен познакомить меня со своей невестой.

Ну что же, отсрочка в полгода – это тоже неплохой результат, за это время можно будет что-нибудь придумать. Нет, в принципе я ничего не имею против женитьбы, но не сейчас, а в перспективе. Желательно – достаточно далёкой.

– И сегодня ты присутствуешь на завтраке с Мелиссой и её матерью, – категорично заявила матушка.

– Так мы же вроде договорились… – начал я, но был остановлен решительным взмахом руки.

– Или завтрак с Карингтонами, или срок меняется на четыре месяца. Это моё последнее слово, Мэтью!

– Ты из меня верёвки вьёшь, – я сердито посмотрел на баронессу Даттон. – Но два месяца свободы стоят одного завтрака, так что твоя взяла.

– Прекрасно, – довольно улыбнулась матушка, – тогда иди и переоденься, а то выглядишь, как какой-нибудь захолустный искатель приключений, а не наследник древнего рода Даттон!

Я быстренько поцеловал матушке ручку, пробормотал что-то невразумительное по поводу того, что могу слегка припоздниться, так как переодевание – это дело, требующее вдумчивого и крайне серьёзного отношения, и сбежал из гостиной. По пути к себе я неизбежно попал в цепкие руки преданного матушке до глубины души дворецкого Джайса, который чуть ли не под конвоем отвёл меня в мои комнаты, где сдал с рук на руки лакею, обитающему в доме на случай визитов гостей-мужчин. Мой личный камердинер, флегматичный парень по имени Бенедикт, старался лишний раз в матушкин дом не соваться, так как здесь обитало достаточное количество незамужних горничных, а он, как и я, чрезвычайно ценил свою свободу.

Лакей помог мне переодеться и явно собирался отконвоировать в гостиную, но я отправил его из комнат, сказав, что хочу отдохнуть и подумать о вечном. Он с подозрением покосился на меня, но возразить не посмел и испарился.

Я же тяжело вздохнул, подумав о том, что полгода – это, с одной стороны, достаточно много, а с другой – катастрофически мало.

За окном послышался какой-то шум, и я, стараясь не слишком афишировать своё присутствие, выглянул из-за шторы. Из роскошного экипажа, остановившегося сразу за распахнутыми воротами, вышли две дамы. В своих ярких летних платьях они напоминали экзотических птичек, чудом залетевших к нам с какого-нибудь южного острова. Не нужно было быть особо умным, чтобы понять: это и есть та самая Мелисса с маменькой. Ну что же, полагаю, часа присутствия дамам хватит для того, чтобы понять, что я не тот, кто им нужен.

Виктория

Кто сказал, что прогулка по лесу благотворно сказывается на нервной системе? Этот человек совершенно точно не пробовал ходить по джунглям, вот абсолютно в этом уверена! Потому что если бы он попробовал это сделать, то никогда больше не стал бы писать подобной ерунды.