Татьяна проспала до самого вечера. Да и потом, когда проснулась, валялась еще полтора часа в постели, наблюдая за недвижимой балериной на картине, которая была изображена так динамично, что казалось, вот-вот закончит начатый поворот. Мать с Дмитрием думали, что гостья глубоко спит, поэтому не беспокоили ее. Она слышала их осторожные шаги по квартире и перешептывания в коридоре, но не выходила из комнаты, потому что нуждалась в покое.

Желудок недовольно урчал от нарастающего голода, но Татьяна его игнорировала, отвлекая мозг воспоминаниями о детстве, учебе в академии, проблемах, что ее тогда волновали. Теперь они казались такими незначительными и глупыми, почти вымышленными и не осязаемыми, но тогда каждая представлялась трагедией. Она всегда сильно переживала, когда преподаватели делали ей замечания, будто их одобрение являлось единственной ценной валютой во всем мире. Каждый раз жаловалась об этом матери, требуя от нее ласки и незаслуженных похвал. А после компенсации самооценки занималась усерднее, надуваясь от собственной важности. Теперь, казалось, ничье одобрение ей не было нужно, но она по привычке его искала у директоров ночных заведений, у Арины, у Адлии и даже у Рыжки, чье мурлыканье постоянно анализировала.

С кровати ее поднял звонок бывшего босса.

– В десять на Гостинке, – быстро отдала приказ Арина.

Татьяна собиралась лениво. На кухне ждала свежеприготовленная еда и счастливая мать с фартуком поверх цветастого платья. Садясь на диван, девушка обежала кухню глазами. Все осталось прежним, только на пробковой доске добавились новые фотографии – запечатленные моменты из совместных путешествий матери с Дмитрием. На фотографиях оба, полуголые, стояли ногами в белом песке на фоне лазурного берега. Лица казались черными от загара и тени, но счастливыми. Татьяна знала, что фотографии были сделаны месяц назад. Мать много и долго рассказывала об их первом совместном отдыхе. Девушка за нее порадовалась, потому что мать не брала отпуск уже несколько лет. Максимум, как она могла себе позволить отдохнуть, это съездить на пару-тройку дней на дачу к друзьям вместе с дочерью. Как правило, они возвращались поздно ночью, а наутро мать спозаранку бежала на работу, а Татьяна – в академию.

– Какие у тебя планы? – спросила мама, ставя перед ней глубокую тарелку с сырным супом.

Сухарики она насыпала в отдельную пиалку и приставила рядом. Татьяна сразу опростала ее в суп и помешала все столовой ложкой.

– В смысле? – ответила девушка пространно, концентрируясь на сухарях, утопающих в бежевой жиже из сыра, сливок и неизвестно чего еще.

– Ты, кажется, серьезно настроена на открытие бара.

Мать села напротив и сбоку посмотрела любопытным взглядом.

– Я просто не знаю, что делать, – вздохнула девушка, плюхнув ложку в суп. – У меня нет никакой страсти по жизни, как у тебя пироги.

Она выдавила слабую улыбку. Мать хмыкнула.

– А рисование? Ты же окончила курсы, – женщина положила одну руку на другую.

– Этому еще учиться и учиться, – поджала губы Татьяна. – Да и со стажировки я тоже сбежала. Не уверена, что это мое.

Ей снова стало стыдно перед собой. Она опустила взгляд на завтрак или, скорее, ужин. Сухари размягчались под действием горячей жидкости.

– Все-таки неплохо, да, когда есть четкий план? – усмехнулась мать и стрельнула в дочь коварным прищуром.

Татьяна покосилась на нее скептически и принялась за суп. Обида колола, потому что в чем-то она была прав, но из-за гордости не хотелось этого признавать. Раньше экзистенциальные вопросы ее не волновали. Она беспокоилась только о том, как выполнять ежедневные знакомые задания и продолжать совершенствоваться в давно начатом, не пробуя ничего нового. У всех проблем было четкое решение – усердие и труд. Теперь она не все проблемы могла даже идентифицировать, не то чтобы найти им решение. В душе царила спонтанная неопределенность: что делать, как жить, где быть. И не у кого было спросить совета, а хотелось получить готовую инструкцию с подробным описанием того, что от нее требовалось по жизни. Жаль, такие инструкции в интернете не публиковали. Все приходилось придумывать самостоятельно.