Мгновенно охватив цепким взглядом помещение, улыбнулся и молвил:

– Иоланда, что же ты в одиночку принимаешь гостей? А вдруг они замыслили зло? Ты же помнишь, что моя помощь будет нелишней!

Он посмотрел на Таргитая, который изумился, но ничуть не обиделся, что его заподозрили в злом умысле. Нестора князь лишь одарил быстрым равнодушным взглядом.

Коротко кивнул Герондату и прошел к трону, на котором восседает княжна. Девушка улыбнулась, сказала:

– Ну что ты, дядя. Эти богатыри прибыли на помощь, а вовсе не замыслили дурное. Герондат, как я поняла по его рассказам перед отъездом, как раз искал могучего героя с чистым сердцем, кто сможет сразиться со зверобогом.

Она посмотрела на мага:

– Можешь идти, Герондат. Я позову, когда понадобишься.

Старик отвесил короткий поклон, зыркнул на Таргитая, мол, не подведи тут, и вышел за дверь.

Княжна снова посмотрела на гостей, но на Нестора не обращает внимания, глядит лишь на Таргитая. На его широкую грудь, плечи, которые еще шире, и рукоять огромного Меча, что торчит за спиной. Взгляд задержался на бездонных синих очах. На миг засмотрелась, но потом взяла себя в руки.

– А про подвиги Таргитая мне, кажется, доводилось слышать. Он побеждал чудовищ в Дунарском царстве. Как рассказывали, победил древнего злобного бога, что пожирал парней и девушек в одном из сел. Забыла, как его звали…

– Протей, светлая княжна, – подсказал Таргитай радостно.

– Ты, наверное, зарубил его этим своим Мечом, – предположила она, глядя с неподдельным интересом и совсем не замечая стоящего рядом князя. – А мой дядя Родеон…Прошу извинить его подозрения. Он прибыл из соседнего княжества едва услыхал, что мой доблестный супруг, князь Лудогар, пал в битве со зверобогом. С тех пор дядя неотступно при мне, старается защитить, как может. – Она посмотрела, как князь опустился в широкое деревянное кресло за столом и повторила вопрос: – Таргитай, будь добр, поведай нам, как ты победил того…Протея…Твой Меч выглядит так, будто может и столетний дуб перерубить с одного удара!

Невр покачал головой, развел руками.

– Прекрасная Иоланда, никакое оружие не могло навредить тому богу. Мне удалось побить его иначе.

Он сунул руку за пазуху и извлек дудочку. Иоланда удивленно вскинула брови.

– Уж не хочешь ли ты сказать, – сказал Родеон, рассмеявшись, – что ты отдубасил этого кровожадного бога вот этой своей дудкой? Ха-ха-ха! – Он едва не согнулся пополам со смеху. Выступили слезы, князь поправил съехавший со лба на брови обруч и принялся вытирать глаза, все еще хохоча.

Нестор испуганно посмотрел на Тарха, ожидая, как бы тот не разозлился, не оскорбился и не начал крушить все, как в той корчме. Хозяин той корчмы, наверное, до сих пор убирается – выносит изувеченные трупы, отмывает с пола мозги и кровь, заново отстраивает стены, пробитые головами напавших воинов.

– Дозволь сыграть для тебя, прекрасная Иоланда, – произнес Таргитай, улыбаясь, словно не заметив насмешки. Князя тоже как будто не замечает, взгляд устремлен на княжну, на красивое нежное лицо и такие притягательные, чувственные губы.

Родеон хотел было возразить, но не успел. Таргитай поднес дудочку ко рту, и полилась настолько дивная и завораживающая мелодия, что он замер в кресле.

Тарх заиграл песню, что сочинил совсем недавно. О дорогом сердцу родиче герое Громобое, которого был вынужден убить, чтобы не натворил бед. О злобном Перуне, который только и мечтает утопить в крови весь белый свет. Но среди этого мрака, криков боли и моря крови всегда находятся светлые герои – мужчины сражаются со злом на поле брани, женщины терпеливо ждут дома, храня верность, а ежели и остаются вдовами, то поднимают детей на ноги, воспитывают таких же чистых душой смельчаков, которые не отступят перед Злом, защитят стариков и не бросят в беде слабых. О прекрасной Сивке-Бурке, что домчала его до вирия. Там припеваючи живут боги, не ведая горестей и печалей простых людей, но не знающие и настоящей жизни, любви и светлой радости, знакомой лишь людям, чей век короток, как летние ночи.