Он закончил быстрый осмотр кабинета, после приоткрыл дверь в душевую кабину и с интересом отметил наличие там мыла с кайенским перцем.
— А ты полна секретов, — заметил князь.
Кайенский перец прекрасно справлялся с тем, чтобы убрать с кожи или вещи посторонний запах.
— От кого и, главное, что ты скрываешь? — он повертел в руках кусок мыла и вернул его на место.
Множество вопросов вызывало новое знакомство, а еще нешуточный азарт.
Князь не замечал, как его одежда промокала. Футболка и джинсы липли к телу, в обувь стекала вода. Он думал. Перекраивал план, совершенствовал его. «Княжна будет жить», — решил князь. Юная и неопытная, она сыграет ему только на руку. С помощью нее он беспрепятственно войдет в улей Темных. Найдет поддержку среди подданных Александра, наконец объединит вампиров против людей и возглавит, конечно же. Ударит в спину, выбрав подходящий момент. А что же до судьбы Элеоноры, то ему нет никакого дела, выберет она возможность жить как и прежде — скрывать свою сущность и играть в человека — или же присоединится.
2. Глава 2. Пощади меня, Лилит!
Оглушенная собственным сердцебиением, Элеонора упала на прохладные зеленые побеги. Горчичное поле — это первое, о чем она вспомнила, погибая и задыхаясь от паники. И задыхаясь не фигурально, а по-настоящему — открывая рот и глотая воздух.
Юная вампирша перевернулась на спину, накрыла двумя ладонями бьющееся сердце, посмотрела в непроглядную черноту ночного неба и звонко захохотала.
Тук.
Тук.
Тук.
Эля уже стала забывать, как это — быть живой... Ее сердце остановилось несколько десятков лет назад, когда полностью сформировалось человеческое тело. И с того дня внешность княжны не менялась, лишь стал угасать озорной огонек во взгляде.
Она рассмеялась еще громче, представляя себя со стороны. Обнаженная, взлохмаченная, лежит, примяв ярко-желтые цветы горчицы, и хохочет. Но с последним ударом сердца веселье быстро уступило месту задумчивости. Только что она встретила свое «сердце», так быстро — многие Высшие вампиры тратят на это тысячи лет, но встреча была не из приятных. Избранник хотел ее убить. Об этом говорили и затянувшиеся раны на предплечьях и спине, и потеки темной крови.
Эля рывком поднялась на ноги — в таком виде однозначно нельзя появляться в улье. Даже если отец ее и не заметит, то найдутся те, кто быстро и со скрупулезной точностью опишет внешний вид его дочери. И тогда ей не избежать расспроса, а скорее — допроса.
Кровь нужно было смыть, как и запах других Высших вампиров. Четверых мужчин и одной женщины. Княжна медленно шла, касаясь кончиками пальцев мелких цветочков. Один из четверых был ее истинным. Высокого и с медной шевелюрой Элеонора исключила сразу же. Он задал вопрос, который никак не мог задать тот, кто только что обрел свою истинную пару.
— Прикажете убить? — тихо повторила и попыталась вспомнить реакцию Высших.
Но никто не выдал себя. Статичные лица. Равнодушные. Никакие. Эмоции она видела лишь на двух лицах. Власта не шла в счет, а Михаил…
— Ну нет! — княжна даже передернула плечами. — Нет. Нет. Нет. Только не этот самодовольный тип! Пощади меня, Лилит, — она вскинула голову к багряному месяцу, обращаясь к праматери вампиров. Сморщила аккуратный носик, сжала кисти рук в кулаки и, не скрывая злости, зарычала: — Ар-р-р. Папá будет в восторге… Да он убьет его. Точно убьет!
Не то чтобы бы ей было жаль Михаила, но она не могла допустить смерти своего «сердца». Пусть и такого… неудачного.
Элеонора закусила губу, постояла еще немного, размышляя, где можно узнать о князе Светлых вампиров больше, чем она сейчас знает, и не привлечь к себе внимания. Такого места просто нет. А все потому, что Александр, ее отец, не любил Светлых, а значит, упоминал о них только в снисходительно-ироничном тоне и остальным другого не позволял. Но в любом правиле есть исключение. Эля вспомнила о том, кто не боялся говорить правду в лицо ее отцу, и шагнула в пустоту. Проявилась она в просторном фойе, прислушалась, чтобы удостовериться, что никого, кроме хозяина дома, сейчас здесь не было. Тишину нарушало размеренное гудение техники и редкое звяканье с верхнего этажа.