Без шансов.

До предела. Порывистый ритм рассыпает на лбу тысячи бусинок пота. Влага стекает по коже мелкими дорожками. Она под его пальцами, под его прикосновениями.

Марк подается каждый раз навстречу и, накрывая крупными ладонями, размашисто теребит грудь. Кладу сверху руки и прижимаю его пальцы к себе крепче, отклоняясь назад. Настоящий танец огня. И вот уже пламя готово вырваться через край.

– Ма-а-рк…

– Да, Вика?

Переворачивает меня. Нависая надо мной, входит снова. Нежно и осторожно. Удерживает руки за головой и наращивает темп. Ловко, без боли, доводя меня до сумасшествия.

– Рано еще… потерпи, золотая. Пусть будет ярче, – шепчет Марк, немного замедлив движения. Плавает по краю и топит меня в невыносимо-острых ощущениях.

Пусть терзал, пусть бросал в подземелье, пусть, пусть, пусть… Сейчас он в моей власти и я могу делать с ним, что захочу. Но мне хочется быть ведомой и я покоряюсь его воле полностью.

Марк наклоняется и целует, разливая новую волну жара. Скользит языком по небу, пересчитывает зубы, и я хриплю от недостатка воздуха. Тонкая нить звенит от напряжения.

Рычу:

– Если ты не остановишься, я взорвусь. А если остановишься – я тебя убью.

Смеется мне в лицо, обдавая теплом. Прикусывает слегка губы и язык прорывается в рот, сплетаясь с моим пылким дыханием и криком. Быстрей и быстрей. Ритм слаженный и выверенный. Проникновения плотней и грубей, глубже и неистовей. Настоящий джаз-фанк. Раз-два-три-четыре…Раз!

Закидываю ноги, цепляясь за его бедра, и впиваюсь ногтями в пояс.

Выгибаюсь. Меня подкидывает. Бьюсь головой о кровать. Бабочка раскрывает крылья, чтобы сгореть. Марк пропускает ладони под спиной и тянет к себе. Его крик сливается с моим, и пульсация накрывает нас обоих.

Мотылек и пламя, палач и жертва. То, чему никогда не существовать вместе: вода и огонь. Мы две субстанции, которые поглощают друг друга.

Марк теребит мои волосы, а я смотрю в окно на заходящее солнце. Затекает рука. Шевелюсь, чтобы сменить положение. Вольный тут же привлекает к себе, словно не хочет отпускать.

– Ты понимаешь, что это неправильно? – вдруг говорит он. Ласково, нежно, почти шепотом.

– А ты? – я поднимаю голову, опираясь на руку. Чувствую всем телом тепло Марка. Сейчас слишком хорошо, чтобы думать о чем-то другом.

– Не могу ровно дышать, когда ты рядом, – мужчина запрокидывает одну руку за голову. – Необъяснимо.

– И что дальше?

Вольный смотрит долго, уголки губ незаметно опускаются, в глазах появляется печаль. Синь стынет и превращается в лед.

– Мне все равно, – подытоживает он и снова обнимает так крепко, что я с трудом вдыхаю.

– Расскажи о себе. Расскажи о магии, – подтягиваясь, целую его и укрываю нас простынею с головой.

– Допрос? – смеется Марк и откидывает ткань, раскрывая нас полностью.

– Да-а… – царапаю его кожу на груди.

– Будешь пытать?

– А как же!

Он вдруг переворачивает меня на спину и нависает всем телом. Напряжен и возбужден. Я наигранно сопротивляюсь. Мужчина держит мои руки за головой. Я ерзаюсь и выгибаюсь.

– Марк, мы так не договаривались!

– Строптивая, Медди! Молчи! Твой запах сводит с ума!

Меня оглушает кличка. Задерживаю дыхание и прищуриваюсь. Неужели снова ошиблась? Вольный наклоняется и яростно целует меня, выпивая обиду и боль до остатка. Отстранившись, прикладывает горячий лоб к моему лбу.

– Прости, Вика. Я по привычке.

– Расцарапаю сейчас твое милое лицо и тоже скажу, что по привычке, – отвечаю со злостью, а сама еле сдерживаю радостный смех. – У тебя оно и звучит по-другому. Не так, как…

– Не надо, – закрывает рот поцелуем.