От переизбытка чувств по телу рассыпаются искорки страсти. Насыщенной, терпкой и теперь еще более желанной.

Меня резко подкидывает.

Реальность сминается и меня выбрасывает в какое-то темное помещение. Вижу свет впереди: иду. Ступеньки. Около тридцати штук. Непроизвольно считаю и выстукиваю ритм каблуками. Перед глазами возникает дверь. Я тянусь к позолоченной ручке. Дверь внезапно распахивается, и я вижу его – того самого мужчину с фото. Легкая небритость, округлые черные глаза, короткая стрижка и посеребренные виски.

Мир расшатывается и рассыпается на серые хлопья.

– Не может быть, – голос Марка возвращает в настоящее. Он тут же придавливает меня сильней к кровати. Я не могу сделать вдох.

– Ма-арк, ты делаешь мне больно, – хриплю, закатывая беспомощно глаза.

Рука мужчины вцепляется в горло.

– Мне нужно больше. Не закрывайся, – говорит он над ухом. Я слышу последние оттенки нежности. – Вика, давай! Освободи и себя и меня от этого!

Эти слова – настоящее извержение вулкана. Меня затапливает магмой, и я начинаю задыхаться. Я – тлен, звук, пыль. Я – ошибка. Он раздавил меня. Снова.

– Твою ж мать! – брякает Вольный и спрыгивает с постели.

Я съеживаюсь, готовясь к ударам и его гневу. Забиваюсь под самое изголовье кровати.

Марк бросает на меня тревожный взгляд и уходит прочь. Оставляя одну со своим горем. Изломанные крылья больше никогда не поднимут бабочку в небо. Осталось только рухнуть в огонь и провалиться в темноту.

[1] Заменяющая кожу обивочная хлопчатобумажная ткань, покрытая мастикой, которая включает в себя раствор целлюлозы, касторовое масло и пигмент.

21. Глава 20. Новый виток

Я сижу около десяти минут, завернувшись в одеяло, как в кокон. Дрожу и не понимаю, что делать дальше. Что делать с обрывками сердца? Сколько все это будет продолжаться? Но одно я знаю: что-то есть в моей голове. Скрытое от меня, спрятанное от всех: то, чего никто не должен знать.

– Вика, прости меня, – Марк заходит в комнату так тихо, что я подпрыгиваю от неожиданности.

Он внезапно захватывает в объятия. Сердце заходится в бешенном ритме.

– Я не удержался. Прости, прости… Ты должна кое-что знать.

Поворачивает меня лицом к себе и смотрит в глаза.

Мотаю головой. Слез нет, но глаза выедает, будто известью.

– Не хочу тебя слышать, не буду слушать! Ты – подонок! Ты сломал мне жизнь! Ненавижу! – я вкладываю в каждое слово столько ярости, что при каждом слове изо рта брызгает слюна.

– Ты права. Хочешь принесу нож с кухни, позволю зарезать себя?

– Дурак! – бью его по плечу. Когда замечаю, что глаза Марка на мокром месте, закусываю губу. Он снова притворяется, я не могу ему верить! Но… Верю.

– Послушай, есть вещи, о которых никто никогда не говорит взаправду. Они из категории мифов, легенд, сказок.

Он делает паузу, набирает воздуха побольше, гладит кончиком пальца мою скулу.

– Я – маг. По заказу добываю глубинную память. Чаще всего – это получается быстро и безболезненно: так, что объект и не замечает моего вмешательства. Стоит раз посмотреть и память для меня уже доступна. Но бывает, что приходится обрабатывать долго. Чаще всего помогает стресс, давление, адреналин, а еще страх и ненависть. Вызывая эти чувства у человека, я добираюсь до отдаленных отсеков памяти и извлекаю ее. Но…

– Бывают тяжелые случаи. Такие, как мой, – перебиваю я.

Марк кивает и хищно улыбается. Быстро целует в щеку и продолжает рассказывать:

– Я никогда не сталкивался с такими, как ты.

– Что это значит?

– На тебя не действует ничего, кроме… – он облизнулся и, потянув к себе, смял мои губы.