Реньюеры же помогают пострадавшим и часто исправляют нашу недобросовестную работу, как чистильщики или волонтеры, которые наивно верят, что делают мир лучше. Оказалось, что две стороны медали – это не про наше дело, и здесь каждый сам за себя. Перемирие чуть не рухнуло из-за гибели объекта и привело обе стороны магов в состояние «по лезвию ножа». И потом три года были самыми сложными. Появились новые правила, были поставлены другие условия.

Я колеблюсь: звонить или нет. Ведь за это меня свои же обязательно накажут.  Контакты запрещены с противоположной стороной. Тем более, если эта сторона посягает на успех заказа. Но я делаю это ради дела! Так ведь? Даже не ради девчонки. Киваю, словно это помогает набраться смелости и уговорить себя, и нажимаю трубку вызова.

– Да? – сонный голос Яна вводит меня в ступор. Я не знаю, что сказать. Все удачные варианты вылетают из головы.

Когда-то мы были довольно близкими друзьями, пока не случился тот самый переворот: тогда Зимовский и переметнулся к Реньюерам. Не смог сестру бросить и готов был исправлять всю жизнь результаты похабного труда Мнемонов, вместо того, чтобы ломать людям головы. Благородно. Но бессмысленно.

Я всегда считал, что оба сообщества могут сосуществовать бок о бок. Но каждый хотел свое, и никто не шел на уступки. А человека, который мог бы рассудить обе стороны – просто не было в природе. Да и последние пару лет совсем строго стало: ввели новые правила общения. Запрещалось даже приближаться к конкурентам. Исключение шеф дал только на Вику, и то только потому, что очень важный заказ, а подгоревшая информация клиенту не нужна. Но что-то все это мне не нравилось совершенно.

В причины запретов общения с Рэньюерами я не хотел вникать. Неинтересно было. Мечтал переждать несколько лет, и, желательно, выжить. Шеф тогда обещал мне сокрытие взамен на верную службу. Продался я, в общем, но ни о чем не жалею.

– Слушаю… – хрипло повторяет Ян и выдергивает меня из тягостных размышлений.

– Зима, выводи женщин, – говорю в трубку, как будто опускаю руку в колодец – без надежды дотянуться до воды. Смотрю на дом, где тени подбираются на пятый этаж. – Они уже почти на вашем уровне. Ян!

– Марк, ты? Не стоило звонить…

– Знаю, но ты должен их вывести. Я не смогу помочь. Крылова потрепала меня слишком, и я еще не восстановился. Она ведь у вас?

Секунда молчания. Такая долгая, что у меня подкашиваются ноги. А вдруг ошибся? Зимовский тяжело выдыхает:

– Отсидишься в стороне, как всегда. В прочем, я не удивлен, – не просто так говорит, но сейчас не время вспоминать прошлое.

– Ян, ты слишком злопамятен. Шевелись!

Слышу в трубке шум. Затем Ян бормочет:

– Жди внизу. Если со мной что-то случится, вывези Вику, но не доставай память. Воля, поступи по совести, а не по приказу. Ты же заглядывал в ее душу, ты знаешь, о чем я говорю. Она не так проста, как кажется. Не применяй икс. Не применяй, слышишь!

– Зима, не начинай! – психую. Учить меня будет! Я в будущем еще припомню его ошибки. Задерживаю дыхание, когда один из силуэтов прилипает к стеклу окна на шестом этаже. – Быстрее, они сейчас будут в спальне! Только не говори, что Крылова там спит!

Ян отборно ругается матом, и связь со скрежетом обрывается.

Какое-то время стоит гнетущая тишина. Я до зуда под коленями хочу броситься на помощь, но стоит мне приблизится к квартире – мне отбросит, а сил преломить сокрытие хоть частично – совсем нет. Почему этих мразей поле не откидывает? Возможно они простые люди под внушением, но могут быть маги черной стороны или обычные маги, но под чарами более сильного заклятия. И кто мог так защитить? При чем, сразу двоих. Такой силы нет ни у кого из наших.