Достав из кармана маленькую фотографию, Мэтт протянул ее Либби.

– Вот она. Шайло.

– Мэтт, она просто красавица! – восхитилась, глядя на снимок, Либби.

Его глаза прояснились, он улыбнулся.

– Лысая, как коленка. Мы с Джимом тоже были лысыми, и наша сестра. Я должен позвонить маме. Даже не представляю, как ей сказать.

Роуан посмотрела на фотографию младенца с пухлыми щечками и большими глазками, которую ей передала Либби, и вернула ее Мэтту.

– Прогуляйся, подумай, а потом позвони маме. Она обрадуется. Может, немножко рассердится, что не узнала раньше, но в целом будет счастлива. Иди. Я займусь твоим парашютом.

– Спасибо. Спасибо, – повторил он и, как лунатик, двинулся к двери.

– Ему есть о чем подумать, – заметила Либби.

– Да, о многом.

Продолжая работать, Роуан тоже думала. В мастерской собирался народ, и, поскольку новость быстро облетела всю базу, главной темой дня было возвращение Долли Брейкмен.

– Ро, ты ее еще не видела? – спросил Триггер. Роуан, закончившая со своим парашютом, занялась парашютом Мэтта.

– Нет.

– Говорят, она приехала вчера вместе с матерью и проповедником.

– С кем, с кем?

– Да. – Триггер воздел глаза к небесам. – Некто преподобный Латтерли. Говорят, это священник ее матери, и Долли теперь регулярно ходит в церковь. Она целый час просидела с ММ в его кабинете. А сегодня утром на кухне с Линн и Марг жарит бекон.

– Она хорошо готовит.

– Да, с этим у нее проблем не было.

Встретившись взглядом с Триггером, Ро дернула головой и тихо сказала:

– Теперь у нее ребенок. Нечего ворошить прошлое.

– Думаешь, это действительно ребенок Джима?

– Они трахались, как кролики. Почему бы и нет? – Потому что Долли трахалась со многими кроликами мужского пола, подумали они оба, но промолчали. – И вообще, это не наше дело.

– Джим был одним из нас, значит, наше.

С этим не поспоришь, но, укладывая парашюты, Роуан старалась не прислушиваться к разговорам, а закончив, отправилась на поиски Маленького Медведя.

Он поднялся из-за письменного стола, жестом попросил ее закрыть дверь.

– Я ждал тебя.

– Я хочу знать, следует ли мне остерегаться. Не хочется закончить жизнь с кухонным ножом в спине.

Майкл потер переносицу.

– Ты думаешь, я пустил бы ее на базу, если бы считал, что она доставит тебе неприятности?

– Нет. Но приятно слышать, что буря утихла.

– До Джима она работала здесь три года. Единственная претензия, какую ей можно было бы предъявить, – ветер, поднимавшийся, когда она задирала юбки. Но никто не жаловался.

– Мне плевать. Пусть делает минет хоть каждому новобранцу, парашютисту, технику или прохожему. – Ро сунула руки в карманы, прошлась по комнате. – Повариха она хорошая.

– Да, хорошая. И, как я слышал, многие парни заскучали, когда она связалась с Джимом. А теперь у нее ребенок. Судя по срокам и по ее словам, это ребенок Джима. – ММ надул щеки. – Она притащила с собой священника. Мать заставила ее ходить в церковь. Долли нужна работа, хочет загладить вину.

Он взмахнул рукой.

– Да, мне жаль ее, но я не согласился бы, если бы не поверил, что она хочет начать все с чистого листа, построить новую жизнь для себя и ребенка. Она знает, что если причинит зло тебе или любому другому, то немедленно вылетит с базы.

– Майкл, я не хочу быть причиной ее увольнения.

ММ долго смотрел на нее мудрыми карими глазами.

– Беру ответственность на себя. Если хочешь, я ее сейчас же уволю.

– Черт, я этого не сказала.

– По воскресеньям она поет в церковном хоре, – ухмыльнулся Майкл.

– Дай мне подумать… Ладно. Прекрасно.

Роуан рывком села на стул.

– Что-то не так, Ро?