Самолет вырулил на взлетную полосу, начал набирать скорость и через пару секунд, вздернув нос, оторвался от земли. Галл быстро придавил зашевелившегося червячка сомнения и сосредоточился на Роуан, безумно соблазнительной даже в летном комбинезоне.

Стараясь перекричать гул моторов, она снова шаг за шагом разъясняла все этапы прыжка.

– Вон ваша зона приземления, – сказала наконец Ро, и новобранцы прильнули к иллюминаторам.

Галл увидел холмистый луг, красивый, как на картинке, стройные ели и скрученные сосны, извилистый сверкающий ручей. Теперь главное – не врезаться в деревья или воду и точно приземлиться на луг.

Гиббонз прошел к люку, вцепился в ручки, распахнул дверцу. В салон ворвался сильный порыв холодного ветра.

Доби присвистнул сквозь зубы:

– Ни фига себе. Приехали. Теперь все взаправду.

Гиббонз высунул голову наружу, по встроенной в шлем рации что-то сказал летчику. Самолет накренился вправо, провалился в воздушную яму, выпрямился.

– Следите за пристрелками, – крикнула Роуан. – Это ваш ориентир.

Разноцветные ленты закружились, задергались и исчезли в деревьях.

Галл прокрутил в голове свой прыжок, представил, как тянет клеванты, как дрейфует к земле. Следя за второй партией пристрелок, мысленно подкорректировал полет.

– Набирай высоту! – заорал Гиббонз в шлемофон.

Доби сунул в рот пластинку жвачки, предложил вторую Галлу, натянул шлем. За маской блеснули огромные, округлившиеся глаза.

– Меня тошнит.

– Только не здесь. Подожди до земли, – посоветовал Галл.

Роуан надела шлем, поднялась.

– Либби, ты прыгаешь второй. Не отставай от меня. Ясно?

– Ясно.

По сигналу Гиббонза Роуан села на краю открытого люка, уперлась руками в боковые обрезы двери.

Либби решительно встала за ней, и все стали скандировать ее имя, глухо аплодируя затянутыми в перчатки ладонями.

После шлепка Гиббонза по плечу Роуан бросилась вниз. Галл следил за ее полетом, просто не мог отвести от нее завороженный взгляд. Через пару секунд выстрелил и раскрылся огромным цветком над зелеными кронами и мерцающей водой бело-голубой купол.

Новый взрыв одобрительных возгласов привел Галла в чувство. Он не заметил, как прыгнула Либби, но увидел, как раскрылся ее парашют, и повернулся, стараясь удержать в поле зрения оба купола.

– Эй, Доби, похоже, ты должен мне десятку.

В глазах Доби замелькали веселые искры.

– Я приземлюсь точнее ее… и тебя. Ставлю шесть банок пива.

– Как скажешь.

Когда самолет пошел на второй круг, Гиббонз в упор посмотрел на Галла.

– Готов?

– Готов.

– Цепляйся.

– Я пью импортное, – предупредил Галл приятеля, подходя к люку и цепляя вытяжной фал.

– Не дождешься. С тебя американское.

Галл глубоко вдохнул и сел в проеме, чувствуя, как ветер колотит его по ногам. И не сводил глаз с горизонта, пока слушал инструкции выпускающего и вспоминал все, что должен сделать.

– Приготовиться, – скомандовал Гиббонз.

«Да готов я, готов, – подумал Галл, – не зря же я набивал себе шишки, сдирал кожу, натирал мозоли…» Шлепок по правому плечу – и он шагнул в бездну.

Ветер и небо, и ни с чем не сравнимый восторг от того, что посмел бросить им вызов. Стремительность свободного падения, как наркотик, вспенила кровь, выбила из головы все мысли, кроме одной: о да, господи, да. Ради этого стоило родиться!

Адреналин не помешал отсчитать положенные секунды и перевернуться ногами к земле. Парашют раскрылся, рывком застопорив падение. Галл увидел Доби, услышал дикий смех своего напарника и его радостный крик:

– То, что надо!

Галл, ухмыляясь, огляделся по сторонам. Пусть он не первый наслаждается видом этого бескрайнего неба, этих перекатывающихся до горизонта лесистых гор с заснеженными вершинами, этой долины, окутанной зеленой дымкой весенней травы, однако сейчас все это принадлежит только ему. И хотя это кажется невероятным, но он словно проскользнул между зимой и весной сквозь их схлестнувшиеся ароматы.