Сева – Светин трёхлетний сын, которого она воспитывает одна, и я не могу подвести подругу. Поднимаю глаза на Майкла, и больше ничего не требуется выдумывать на сегодня:

– Мне нужно срочно уехать, встретимся завтра в универе.

– Что-то случилось? – поднимается со стола Майкл, и я стою в паре сантиметров от его обтянутой чёрной футболкой груди, и на секунду мне кажется, что она могла бы стать щитом, который оградил бы меня от всего мира. Встряхиваю сама себя и быстро отвечаю:

– Всё нормально, просто меня подруга попросила посидеть с её ребёнком, ей надо срочно уехать.

И я уезжаю к своим «деткам», оставив позади на крыльце Майкла Романова и чью-то старинную усадьбу, где цветут и плодоносят сады, растёт виноград и в густой траве спит больше двух веков крошечный пятилетний ангел… Оставляю позади чужой дом и чужую жизнь, чтобы вернуться в собственную.

6. 6

Я пару раз до этого ездила на мальчишники и поэтому особенно не переживаю и сегодня: обычно друзья жениха снимают у нас помещение в клубе, и мы, не очень заморачиваясь, просто проходимся по уже готовым и пьяным гостям, чтобы собрать с них денежки. Только и всего. Как правило, вся компания к этому моменту уже такая тёплая и подготовленная, что, станцуй им даже Мата Хари, они бы не заметили никакой разницы. Поэтому я надеваю самый обычный яркий костюм, где много тугих тонких лямочек, под которые так гладко и ловко можно просовывать купюры. На лице у меня кружевная повязка, чтобы не светить им лишний раз, к тому же она добавляет загадочности. Я давно уже поняла: чем меньше одежды на теле, тем больше мишуры ты можешь нацепить на лицо, чтобы стать ещё более желанной для разгорячённых клиентов.

На это раз нас трое: я, Кисонька и тигровая мулатка Диана. И сегодня мы едем в какой-то частный особняк за городом. С нами наш верный охранник Саша, и поэтому я спокойна. Почти не разговариваю с Леной, чтобы лишний раз не ввязываться с ней в перепалку, и молча смотрю в окно, где мимо тянутся бесконечные хребты дюн. Железные ворота разъезжаются, впуская наш внедорожник, и мы, нарядные и разноцветные, как стайка райских птичек, следуем за Сашей к парадной двери, которая распахивается у нас перед носом, выплёвывая в ночь бешено колотящую прямо в сердце музыку, пьяный смех и туман от сигар.

На долю секунды я слепну от яркого света люстр, а потом вижу больше десяти мужчин, пьяными воплями приветствующих нас. Подстраиваясь под рваный ритм орущей из динамиков песни и растягивая алый рот в дежурной сценической улыбке, я, как обычно, начинаю обходить их, пританцовывая, и липкие горячие руки хватают меня со всех сторон, а я ловко проскальзываю между ними, чтобы не дать кому-то одному захватить меня в плен.

Боковым зрением наблюдаю за девочками и замечаю, как Кисонька подставляет аппетитную попку под растопыренные мужские ладони, выгибается, словно испытывает огромное удовольствие, и пробирается через толпу к жениху, который выделяется на фоне всех присутствующих дурацкой высокой шляпой.

– Кто у нас сегодня главный мальчик? – мурлычет Кисонька, подходя к нему вплотную, и начинает тереться об него своей вываливающейся из топика грудью. – Птичка на хвосте принесла, что ты завтра женишься, – продолжает бормотать она, расстёгивая его брюки и вставая перед ним на колени, – и тебе приготовили маленький подарочек, – уже полушепчет она, как в микрофон, в выпрыгнувший из расстёгнутой ширинки член.

Я продолжаю танцевать, позволяя клиентам ровно столько, сколько входит в тариф «минимальный», но понимаю, что если девочки готовы на большее, то я точно не смогу одна сдерживать нарастающую волну похоти, которую ощущаю уже каждой порой своего обнажённого тела. Оглядываюсь на Сашу, который стоит вдалеке у входа и никак не реагирует на происходящее, и немного успокаиваюсь: он явно бы уже что-то сделал, если бы всё пошло не по плану.