Увидев нас, Виолетта подняла левую бровь и произнесла:

— Интересно, у вас теперь новая традиция — врываться ко мне? Хром, ты совсем страх потерял?

Алекс коротко кивнул, я не поняла — он так соглашается со словами Спрутовской или приветствует.

— Понимаю, командир, — сказал он. — Виноват. Приношу извинения. Но, уверен, вы простите мне эту оплошность. У нас тут серьезное дело.

Когда Виолетта с немым вопросом перевела на меня взгляд, в груди ухнуло молотом и я вжала голову в плечи.

— Ну? Потрудись объяснить, — позволила она.

— Слушаюсь, — с готовностью отозвался Алекс.

И пока он в подробностях обрисовывал ситуацию с запрещенным приложением «Тайники», я испытала всю палитру значения слова «фиаско». Каждая фраза Алекса вбивала по гвоздю в гроб моего будущего, и я не знала, как остановить свое падение.

Спрутовская слушала сосредоточенно, лицо её хмурилось все больше, между бровей пролегла глубокая морщина, а глаза потемнели, как грозовое небо. Щупальца нервно подергивались, и мое нутро подсказывало — гроза, бушующая в глазах женщины-осьминога, вот-вот обрушится на меня.

— Вот такая обстановка, — закончил вещать Алекс и победно покосился на меня.

Надежды мои давно осыпались прахом, теперь я просто стояла и молчаливо ожидала своей участи, потому что противопоставить его словам мне нечего.

Виолетта несколько минут молча пронзала меня взглядом, и мне хотелось провалиться сквозь пол до самого Подгорода, чтобы только скрыться подальше от её распекающего взгляда.

Когда командир заговорила, я вздрогнула. Почему-то до этого казалось, что мы так и будем молчать целую вечность, пока не кончится мир.

— Ярослава, ты подтверждаешь слова агента Хрома? — поинтересовалась она низким и тяжелым голосом.

Голова моя бессильно упала на грудь, сердце сжалось ледяной лапой — это конец. В лучшем случае меня ждет участь подстилки отчима, а в худшем — не только его.

Когда в звенящей тишине зала прозвучал мой голос, я сама его не узнала — так глухо и бесцветно он прозвучал.

— Так и есть, — ответила я. — Все правда.

— То есть ты действительно зарегистрировалась в анонимном сообществе «Тайники» и с кем-то там переписываешься? — напирая, уточнила Спрутовская.

Её слова ударяли мне в солнечное сплетение, подобно кулакам, я поморщилась и кивнула.

— Переписываюсь...

— Угу, — протянула командир и замолчала, уставившись куда-то в пол и потирая подбородок.

Повисла тишина, в которой я слышала только биение своего сердца и свое же дыхание. Они казались таким громкими, что оглушали, и, когда спустя какое-то время рядом покашлял Алекс, даже обрадовалась, что в этом мире ещё остались хоть какие-то звуки, кроме грохота в моем теле.

Алекс осторожно обратился:

— Командир?

Спрутовская вскинула голову, будто очнулась ото сна, когда заговорила, слова зазвучали вдумчиво и с расстановкой.

— Мда. Мои планы по экспедиции в Небулан, возможно, придется скорректировать. Ситуация, конечно, непростая, — сказала она. — По правилам после того, как студента поймали с поличным на пользовании «Тайниками», его обязаны исключить из академии Парамагии. Естественно, ни о какой работе в АКОПОС также речи быть не может...

— Поддерживаю вас полностью, командир, — поддакнул Алекс.

Одно из щупалец Виолетты нервно дернулось, командир проговорила:

— Не перебивай, Хром. Да, я действительно должна тебя исключить, Ярослава. Но сейчас мы в непростой ситуации. В Небулане неспокойно...

Алекс снова вставил:

— В Небулане всегда неспокойно, командир.

Спрутовская окатила его суровым взглядом, и брюнетик поджал губы, а она продолжила: