— Ты заказал столик, — удивилась я.

— Да, я собирался здесь поужинать после концерта.

— А кем ты работаешь? — говорила тихо, с опаской всё рассматривая.

— Я кем-то работаю.

— Гена, не прикалывайся, здесь страшно.

— Ничего подобного, это шикарное заведение. Ты о себе слово не сказала, а я тебе должен все свои секреты сразу выложить?

Он завернул не в то место, где струился свет из двустворчатых дверей, а туда, где под приглушённым светом жёлтых фонарей располагались два туалета.

Стены, пол и даже часть потолка из бело-серой мраморной плитки.

Между дверями в уборные стояла раковина тоже из камня, кран золотой, над ним овальное зеркало. Гена пристроился мыть руки и в отражение смотрел на меня с ухмылкой.

— Чем живёшь, Виктория?

Уступил мне место. По одному брал одноразовые полотенца, глаз с меня не спуская.

Я себе геля выдавила, руки к крану поднесла, полилась вода.
Посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Косметика не размазалась, но дала свои тени, подчеркнув яркие глаза, которые просто светились от этого голубизной. Видимо от переживания я подкусывала губы, они вспухли, выглядели полными, хотя у меня далеко не модный размер рта. Это не я придумала, это Ирка сказала, прикалываясь надо мной.

— Я живу действительно в первомайском районе, — решила рассказать, потому что надеялась на взаимность. — С сестрой и её подругой. Они старше. Я поступаю в университет.

— На какой факультет? — он сосредоточился, лицо его изменилось, стало вдумчивым, серьёзным с оттенком суровости.

Мне всё в нём нравилось!

— Я подала на четыре факультета: биологический, экономический, ИТ и менеджмент.

— То есть ты разносторонне развита? — усмехнулся Гена.

— Да, у меня серебряная медаль.

— Я хочу тебя огорчить, малыш, обычно медали и дипломы ничего не значат в нашей жизни. Учёба просто увеличивает твой кругозор и дисциплинирует, не более того. Ты сразу не станешь специалистом, ты можешь не работать по профессии никогда. Поэтому нужно грамотно подойти к вопросу. Идти туда, где тебе действительно будет комфортно.

— Мне бы поступить вообще, — усмехнулась смущённо, заметив, что покраснела.

Наверное, не стоило говорить это.

— Первокурсница, — он незлобно усмехнулся.

— Гена, сколько тебе лет? У тебя самого-то есть высшее образование?

— Два.

— У тебя два образования?

Я перестала смотреть на него через зеркало и повернулась лицом, взяла полотенца, чтобы, открыв рот, слушать его.

— Да. Я менеджер и управленец, профессиональный. Одно образование я получил очно, а второе – маркетинг и реклама, заочно. Я изучаю языки. Музыка для меня хобби, способ расслабиться. Мне двадцать пять лет.

— На семь лет старше, — прошептала я.

— Это смущает тебя?

— Мне нравятся взрослые парни.

— Которые зарабатывают.

— Которые могут поддержать.

Он навис надо мной, и тогда я высказала своё мнение, чтобы он не думал, что я продаюсь и покупаюсь.

— Деньги ничего не решают в этой жизни, и то, что они у тебя есть, не сыграет какую-то роль во многих вопросах.

— Как же глубоко ты ошибаешься, — протянул он шёпотом. — Девушки, которые хотят выбраться из нищеты, на возраст мужика не смотрят, только на банковские счета. И они толкают вот такие речи.

— Я сама всего добьюсь!

— Особенно если не поступишь. А платить за учёбу нечем. И сама будешь добиваться, в лучшем случае на кассе ближайшего магазина. А в худшем…

Как Ирка! Сестра почти каждый день говорила о том, что нужно искать богатого мужика, который вытащит. Долбила одно и то же: «Спишь с парнями только за деньги. В смысле: встречайся с парнем, у которого есть деньги».