Мы шли, взявшись за руки, по светлой, от фонарей и ярких витрин, улице. И как хорошо, что некуда спешить, и никто не ждёт. Не докучали звонками тётка с сестрой, Лерка обо мне забыла. И я впервые за всю свою долгую восемнадцатилетнюю жизнь почувствовала себя свободной и полноценной.

— А не поздно для кафе? — поинтересовалась я.

— Нет, оно до утра работает. Хорошее место. А где ты живёшь?

— В первомайском районе.

— В деревяшке?

— Да, — не стесняясь, ответила я, глядя на его реакцию, а Гена смотрел вперёд.

— Родственники есть?

— А почему такой расспрос? Ты маньяк? — нахмурилась я.

— Так есть или нет? — строго спросил Гена.

Чувствовала, как он все свои эмоции выражал, сжатием кулака. И вот он сильно сжал мои пальцы, что я даже почувствовала лёгкую боль, выдернула руку и уставилась на него во все глаза.

— Я не пойду с тобой никуда, если ты садист и маньяк.

— Нет, — он опять рассмеялся, и отвернулся от меня.

Карими глазами, в которых отражался свет фонарей, посмотрел на дорогу вдаль.

Не то чтобы он мне перестал нравиться, просто странное, немного агрессивное поведение проскальзывало.

— Я не знакомлюсь… обычно, — очень тихо ответил он, — по клубам и улицам. Мне просто надо знать, кто ты.

— Сирота, — недовольно ответила ему. — Доволен? Но у меня есть сестра и тётка. Я тоже не знакомлюсь, если сама не хочу. А тут решила узнать, кто ты.

Хотелось быть именно такой, типа: отвалите, мне вы не нужны. Но это не было правдой. Мне хотелось много знакомств, прямо, чтобы друзья в соцсети ломились. Толпы ровесников, куча народа!

А ему, видимо, это не нужно. Тогда мне тоже.

Гена продолжал пристально изучать моё лицо, впивался взглядом: то в глаза, то в губы. И я почувствовала себя неловко под таким прессом.

— А твои родители? — поинтересовалась я.

— Приёмная семья, родной отец сидит в тюрьме.

Бывает. Да? Ничего страшного. Другая семья его вырастила… Когда-то. Так и не спросила, сколько ему лет.

— И кто дороже: отец или приёмная семья?

— Я не знаю! Почему ты задала этот вопрос?! — возмутился он, изменившись в лице, глаза прищурил.

Я была шокирована таким выпадом, поэтому только плечами пожала.

Между нами нависла пауза.

****

Проехала мимо машина, в которой били басы, и она тряслась. А мы молчали.

Но Гена выдохнул звучно и ослаб.

— Всё, — тихо рассмеялся он. — Надо поесть. Я устал сегодня.

Взял меня за руку, но в этот раз держал аккуратно. Его большие длинные пальцы стали гладить мою ладонь, и по телу бежала мелкая дрожь от таких необычных прикосновений, похожих на ласку.

Почувствовала жаркое давление в районе груди и внизу живота. Встревоженно опустила глаза, смотрела на чёрный асфальт, который отражал свет фонарей.

— Почему без куртки? — он неожиданно прижал меня к себе. — Руки ледяные.

Мне стало смешно. Невероятно приятно жаться к нему и прятаться в его сени. А он старался укрыть меня посильнее.

— Надо больше двигаться, — ответила я.

— Я бы отдал тебе свою куртку, но у меня под ней ничего нет.

— Серьёзно? — хихикнула, стараясь идти с ним в ногу.

— Серьёзно. А у тебя под кофточкой есть что-то?

— Бюстгальтер.

— Греет?

— Не особо, — заливалась я смехом

— Значит, я руками согрею или ртом.

— Ого! Я думала, просто угостишь в кафе.

Я хотела секса и вообще в клуб пошла с одной мыслью – лишиться девственности в эту ночь. А там он, и как бы всё предрешено. Так что на все его слова я вовсе не возмущалась, а смеялась как поддатая.

Он чувствовал такое же? Как падает на нас облако, оторвавшееся от рая! И взгляд его всё темнее, а улыбка все нежнее. И я теряла себя.

— Какая прекрасная ночь, — не выдержала и высказалась.