Сидя на подоконнике напротив аудитории, Елена нервно листала конспекты в коричневой, изрядно потрёпанной тетради. За окном лето, за окном свобода, а тут… Тут просто беда с историческими датами, никак они в голове не укладывались, цифры и её девичья память совсем не дружат друг с другом. Вся надежда на спрятанные под манжетами блузки шпоры, грандиозный труд пары-тройки бессонных ночей; слева даты начала века, справа послевоенные. Два крохотных листочка – её шанс не провалить экзамен.

Сегодня они сдавали «Историю СССР» самой Раевской. Дама строгая – жуть! Из-за несданного у неё экзамена студентов-неудачников даже из института отчисляли. Не нужны здесь такие студенты. Чисто теоретически Елена с ней согласна: что это за историк, который историю своей страны не знает? Пшик, пустое место. Раевская всего один семестр у них читала лекции, но как читала! Восхитительно, по-другому не скажешь. Некоторые преподы тупо диктовали уже сжатый в конспект материал, и студентам, кроме умения шустро писать под диктовку, никаких умственных усилий прилагать не приходилось. А эта… эта рассказывала. Не спеша, увлекательно, логично, одно удовольствие слушать. Елена, словно загипнотизированная, погружалась в её лекции. И мозг работал по полной: надо было умудриться одновременно и слушать, и перерабатывать её рассказ в сжатую форму, и записывать, не теряя нити повествования. Странно, но у Елены получалось, потому что Раевская –преподаватель от бога…

Подошла Зося, села рядом, пристроив на коленях модную сумку. Яркий макияж на лице, узкое платье немыслимой расцветки, в котором лучше отжигать на дискотеке, а не тянуть билет у стола строгого преподавателя.

– Ну чего, трясёшься?

Лена кивнула, окинув подругу многозначительным взглядом, который призван был выразить отношение к её наряду, потом подняла вверх палец, не мешай. Но ей бы поучиться у Зоси уверенности и спокойствию. В конце концов, не ракету же в космос запускала, Елене предстоит всего-навсего экзамен, которых уже было немерено, и в зачётке уже красовались пятёрки и четвёрки.

– Девчонки, как думаете, все наши сдадут? – Однокурсник Илья Фёдоров запрыгнул на подоконник, изрядно их потеснив, беспокойно заёрзал, ждал ответа.

– Не дрейфь, прорвёмся. – Зося окинула насмешливым взглядом его взволнованную физиономию.

К дверям сто третьей аудитории уже подтянулся народ. Кто-то пытался шутить, хоть и безуспешно, кто-то, как она, листал конспекты, кто-то обречённо жался к стене. Экзамен у Раевской – тяжёлое испытание, не все с честью его выдержат, пара неудов кое-кому обеспечены. Наконец в конце коридора показалась Раевская. Неизменная белая блузка, строгий костюм. Сразу стихли разговоры, народ замер в ожидании. Елена спрыгнула с подоконника и зажмурилась, стараясь в эту секунду выкинуть из головы все мысли. Обычно такой нехитрый приём помогал ей сосредоточиться, отрешиться от ненужного в ответственный момент жизни, когда особенно нужна ясная голова, холодный ум.

– Всем доброе утро! – раздался голос Раевской.

Однокурсники отозвались вразнобой, а долговязый Сашка кинулся открывать дверь. Но преподавательница не уходила, стояла и смотрела на всех какими-то особенными глазами и улыбалась. Это была необыкновенная улыбка, из тех, что делают мир прекрасным.

– Готовы к экзамену?

– Да, да! – кто-то говорил, кто-то энергично кивал, преданно глядя ей в глаза.

– Ну, значит, всем ставлю пятёрки. Староста, соберите зачётки.

Что?! Её слова произвели на окружающих эффект разорвавшейся бомбы, но народ молчал, подозревая подвох.