Родственники принялись ее утешать и убеждать в том, что в поведении дочери нет ее вины.

– Не приглашайте ее больше. От нее одни только проблемы. Я не обижусь, правда. Я же вижу, как всем неприятно с ней находиться.

Лена с тетей Любой убрали осколки бокалов и разлитое по полу вино. После ухода Оксаны праздник пошел веселее. Вынесли горячее, беседа оживилась, даже ее мама забыла о досадном инциденте.

«Ты даже не заступилась за меня. Тупо сидела и смотрела, как они меня унижают. Потрясающая сестра, просто офигеть», – пришло сообщение Лене, когда праздник закончился. Лена вздохнула, собралась с силами, чтобы ответить, но не смогла. Сестра заблокировала ее. Созвонившись с братом, Лена узнала, что истеричка заблокировала всех родственников и даже устроила матери скандал примерно того же содержания, что было и в сообщении, которое получила Лена.

Недоумение сменилось облегчением. Грела душу мысль о том, что на семейных праздниках больше не придется слушать бесконечное бахвальство. Захотелось даже устроить внеплановое застолье.

Оксану больше никто не приглашал. Она окончательно порвала все связи с родными. Без нее посиделки стали намного живее, веселее и по-семейному уютными. Да, получилось некрасиво, но справедливо.

Катя никогда не думала, что станет объектом для шантажа. Прошлое ведь не выбирают. Родилась она, как сейчас принято говорить, в неблагополучной семье. Отца, Игоря, видела редко, да и воспоминаний о нем хороших не осталось. Когда девочке исполнилось четыре года, его посадили. Мужчина во время пьяной ссоры схватился за нож и убил человека.

Мать была жива, но тоже особого участия в воспитании Кати не принимала. Единственный смысл жизни женщины был в поиске дозы – Варвара давно и прочно «сидела на игле». В квартире никогда не было продуктов. Телевизор, вся мебель и другая техника обменивалась на героин. Соседи пытались несколько раз спасти девочку от тлетворного влияния матери.

Одна сердобольная женщина, Елена Вячеславовна, даже забирала маленькую девочку к себе. Она писала обращение в органы опеки, вызывала полицию. Соседка искренне переживала за девочку: она боялась, что «друзья» матери могут сделать с ребенком что-то нехорошее.

Администрация не хотела принимать участия в судьбе ребенка. Органы опеки за двенадцать лет так и не удосужились выйти в суд с ходатайством о лишении прав что отца, что матери. Катя была предоставлена сама себе.

Перед глазами у девочки всегда был только плохой пример, поэтому в тринадцать лет она впервые попробовала легкие наркотики. Вслед за ними в жизнь Кати вошел и алкоголь. Пила она много и регулярно. Пребывая в сильном опьянении, могла на спор пойти в магазин и вынести из него бутылку дешевого пойла под курткой. Возраст уголовной ответственности у девочки тогда еще не наступил, поэтому Катя отделывалась постановкой на учет.

Матери было глубоко плевать, ее дочь интересовала только как источник дохода. Женщина подумывала выгодно пристроить ее, и неважно к кому.

Елена Вячеславовна забила тревогу, когда у Кати во время длительного запоя чуть не остановилось сердце. Женщина нашла девочку без сознания на полу лестничной клетки – Катя упала возле двери, выронив ключи. Елена Вячеславовна нашла номер телефона сестры Варвары, Глафиры. Родственница, узнав о беде, которая приключилась с девочкой, тут же приехала.

На сбор документов ушло три недели. Пригрозив освещением ситуации в СМИ, Глафира смогла добиться опеки над Екатериной. Варваре сестра ничем помочь не смогла, хоть и долго уговаривала наркоманку лечь в реабилитационный центр и даже была готова оплатить лечение.