Приняв душ, Вера набрала номер лечащего врача матери.

— Семен Вадимович? Это Вера. Как дела у мамы?

— Без изменений, Верочка. Ты же знаешь, что если бы что-то поменялось в ее состоянии, я бы тут же дал тебе знать.

— Да-да, конечно. Я приеду завтра, — предупредила она.

— В любое время, Верочка. Охрана тебя знает, девочки тоже, так что ждем.

Клиника, где содержалась мама Веры, хоть и была частной, но в ней придерживались строгих правил приема, чтобы не нарушать график, к которому привыкли больные, ведь это могло взволновать их, нарушить заведенный порядок, отчего они становились нервными, чрезмерно возбужденными.

Только для Веры делали исключение, вошли в ее положение — не всегда ей удавалось приезжать к матери строго в отведенные часы — и пускали в любое время.

Вера еще немного побеседовала с Семеном Вадимовичем и повесила трубку. Каждый раз, когда она звонила доктору, она с замиранием сердца ждала, что вот сейчас он рассмеется радостно и скажет: мама пришла в себя. Умом Вера понимала, что это пустые надежды, но сердце трепетало в ожидании чуда и гулко билось, пропуская удары, когда ее накрывало очередное разочарование. Врачи давно сказали, что просто так Мария Борисова прежней не станет. Такое только в кино бывает. А в жизни даже лечение не помогало. Правда, последние исследования в Израиле подтвердили действенность какого-то нового препарата, который мог помочь таким, как мать Веры. Однако нужно было время, чтоб лекарство доказало свою эффективность. Семен Вадимович говорил Вере, что израильские врачи были уже на финальном этапе запуска препарата в совокупности с передовой методикой лечения, и, скорее всего, в ближайшие полгода-год будет собрана экспериментальная группа из больных, подобных Марии Борисовой. Все это вселяло в Веру малую толику надежды, веры, что мама ее однажды поправится. Но была и другая проблема: даже если лекарство докажет свою стопроцентную эффективность, то для Веры и ее мамы оно будет по-прежнему недоступно: стоимость его будет наверняка баснословна. Вера экономила каждую копейку, пытаясь хоть что-то откладывать, поэтому и за предложение Ники она уцепилась: та давала приличную сумму, которая могла бы сыграть очень важную роль в будущем лечении матери. Да Вера готова была душу дьяволу продать, а не только сходить на свидание с потенциальным женихом Ники Покровской. Тут же Вера вспомнила о завтрашней встрече с Саидом. Что-то она ему скажет? А он ей?