Но вся его праведная злость имела место быть только в том случае, что на самом деле Валюша его.

А если все-таки нет?

Ведь одно дело просто предполагать и совсем другое – узнать точно. Если она действительно родила от кого-то другого и поэтому молчала? От того же дяди Вали. Ну вдруг. И откуда этот Валя вообще нарисовался? Раньше она даже из дома никуда не выходила, книжки целыми днями у бассейна читала. Откуда тогда? Прилетел как волшебник в голубом вертолете и припарковался четко в ее кроватке?

Вишневский понимал, что эту шараду надо решить. Узнать все наверняка, чтобы не забивать голову ненужными мыслями. Поставить точку. Перечеркнуть. Выбросить уже из головы, в конце концов, все метания. А сделать это можно было единственно верным способом…

***

Надавив на дверной звонок, Артур почувствовал, что волнуется. Да, именно волнуется. Редко посещаемое и практически забытое им за ненадобностью чувство. Тем более из-за женщины! Еще чего! А ведь он долгое время ее даже не вспоминал, а теперь вот уже два дня из головы выбросить не мог. Почти тоже самое было тогда, четыре года назад. Они пять лет жили бок о бок и ничего, а потом ей за какие-то считанные дни удалось пробраться ему в голову, сердце и прочие органы. Да так глубоко, что долго избавиться от этой зависимости не мог.

Как она это делает?

Надавив еще раз на звонок, он услышал по ту сторону мелодичные трели и скрип половицы.

Дома же. Конечно, она дома, он все заранее пробил. Прятаться бессмысленно.

Отойдя на два шага от двери, криво улыбнулся, глядя в глазок. Знал же, что она туда сейчас смотрит.

– Я знаю, что ты дома, – поговорил он в пустоту. – Открывай. Я все равно не уйду.

В замочной скважине послышался поворот ключа, и на пороге нарисовалась Веснушка. В длинной футболке, открывающей стройные ноги и одно оголенное плечо. Рыжая копна волос свободно лежала за спиной.

– Ну привет, – проронил Вишневский и взялся ладонью за косяк. – Пригласишь?

– Ты что здесь делаешь? – прошипела она, обернувшись назад – из приоткрытой двери комнате лился свет и доносились звуки идущего по телевизору мультфильма. – Не помню, чтобы я тебя приглашала.

– Когда-то я что-то подобное уже слышал. Так что с войти?

– Ничего с войти. Я сейчас немного занята, – снова воровато обернулась, а потом вернула взгляд нежданному гостю и заговорила тише: – Валюша дома. Так что, может, поговорим в другой…

– Она моя же, да? – без предисловий спросил он, придавливая ее тяжелым взглядом. – Просто скажи, да или нет.

– Артур…

– Я знаю свое имя. Да или нет?

Вместо ответа она вытолкнула его за порог, и сама вышла следом, прикрыв за собой дверь.

– Пожалуйста, не кричи. У нас здесь стены картонные!

– Ответь на мой вопрос уже! – разозлился он, ударив ладонью о стену прямо возле ее головы. Она вздрогнула, но стойко не сделала и шагу.

– Растерял свою хваленую непробиваемость? Мельчаешь, Вишневский.

– Какого черта ты скрыла от меня дочь? – возмутился он и, не убирая руки, приблизился к ее лицу. – Ты должна была рассказать мне, что беременна. Обязана!

– И что бы это изменило? Что?! Ты бы бросил свою Америку, учебу, перспективы, вольную жизнь, ради ребенка, который тебе не нужен? Вот только не надо, ладно, – в голосе мелькнула обида. – Да, биологически она твоя, но по документам отца у нее нет.

Вот и ответ. Значит, все-таки точно его…

Артур сам не мог понять, что почувствовал в этот момент. И вроде бы морально он был к этому готов, но одно дело предполагать и совсем другое – узнать точно.

У него уже три с лишним года как есть ребенок. Человек, который носит в себе его гены, его черты. Обалдеть можно.