— Уверена? — уточняю на всякий случай.

— Что за вопрос? Конечно я уверена.

Взглядом ощупываю ее блузку. Прикидываю объем бюста. Мой размер. Впрочем, она вся сотворена под меня. Глазища, волосы, рост, фигура, голос, гребаный взгляд необузданной волчицы. В разыгравшейся фантазии чувствую, как ее ноготки скребут по моей спине, а горячий шепот обжигает ухо.

— Почему не предупредила? — выжимаю из нее правду по капельке.

— Кого? Вас? — почти усмехается. — Мне рано в декрет.

— Ты директор целого отдела. Очень важного звена из большой цепи налаженной работы. О таких вещах надо говорить заранее. Ты едва не подставила меня…

— Вы отчитываете меня? Равиль Ниязович, я забеременела на этапе передачи прав на фирму. Вы правда думаете, кому-то было бы до этого дело?

— Мне, — говорю ей, отчего она замолкает.

Смотрит мне в глаза, будто черепную коробку взглядом вскрывает. Хочет поковыряться в моих мозгах. Узнать, чего я от нее хочу. Но ответы на поверхности. Во-первых, мне важно организовать процесс работы, чтобы передать право управления фирмой матери. Во-вторых, меня закоротило от этой красотки. И теперь я в раздрае.

— Рава, что у вас случилось? — Мать шпионкой подкрадывается к нам.

— Завтра чтобы сходила к своему гинекологу, — приказным тоном выдаю указание красотке.

— Гинекологу? — нервно улыбается мама. Их взгляды встречаются. Карие глаза снова опускаются, прячась за веером густых ресниц.

Опять беру ее под руку и веду в свою комнату. Она самая уютная. С самым мягким матрасом, отдельной ванной и телевизором.

— Располагайся.

— Что? — спрашивают они с мамой в голос.

— Переночуешь у нас, — решаю четко и внятно. — Мама, принеси Ярославе чистое полотенце и халат.

Ей моя идея не нравится. Скрипит зубами, прожигая в нашей гостье дыру взглядом.

— Сейчас, — цедит через силу и уходит.

— Равиль Ниязович, это уже слишком, — противится мне красотка. — Вызовите мне такси, и я уеду домой.

— На такси?

— Да, я езжу на такси, потому что у меня нет водительских прав.

— У меня тоже нет прав, но я езжу на своей тачке.

— Смело.

Усмехаюсь, чуть склонив голову набок и разглядывая ее под этим углом.

— Почему тебя не заберет твой бойфренд? — залезаю в самую душу.

— А это уже личное. — Скрещивает руки на груди, закрываясь от меня.

— Значит, нет никого. Но не верю, что ты случайно залетела.

— Равиль Ниязович, вы переходите границы.

— Не надо мне про субординацию. Презираю рамки.

— Я заметила, — шепчет обозленно и, обернувшись, разглядывает комнату. Брошенный на кровати костюм, естественно, ее тут же смущает. — Это ваша спальня?

— Не нравится?

— Широкая кровать.

— Да, поместимся.

Резко оборачивается, и в глазах полыхает возмущение.

— Расслабься. Втроем нам будет тесно под одним одеялом. — Забираю у вернувшейся матери полотенце и халат и вручаю красотке. — Если что-то понадобится, проси.

— Я уже попросила такси, — ворчит, бросая тряпки на пуфик.

— Я всегда держу под контролем все, что меня окружает. Мне будет спокойнее, если я буду в курсе, как себя чувствует лучший директор моей фирмы, находясь в уязвимом положении. Ты ко мне привыкнешь.

На ее губах появляется улыбка. Но не милая и благодарная. А коварная и безжалостная.

— Я хочу бекон в темном шоколаде, — произносит, смакуя каждый звук.

— Издеваешься?

— Вы сами сказали просить все, что мне понадобится. Или не все? Думаете, вы сложный человек? Нет, Равиль Ниязович, это вам будет трудно привыкнуть ко мне. Отпустите меня, пока я не превратилась в вашу самую большую проблему.

Дьявол!

Вся кровь от башки отливает. Меня тормозит только ее беременность. Иначе этой широкой кровати нам стало бы мало.