Сжимаю пальцы на феньке и опускаю на нее глаза. Смотрю долго, неотрывно, чувствуя, что в горле образовался ком.

- Я тоже придумала ритуал, - говорю девчонкам. Крис с улыбкой кладет мне руку на плечи и чмокает в макушку.

- Давно пора, - добавляет шепотом. И я не могу с ней не согласиться.

После завершения мы расходимся, кто куда, правда, договорившись списываться. Я не против, оказывается, вот так переключать голову действительно полезно.

У метро расстаемся с Крис, я еще захожу в ларек за бутылкой воды, а возле метро останавливаюсь. Задираю рукав, смотрю на красно-черную феньку. День, когда мы повязали их на руки друг другу, я помню так, как будто он случился только что. Это не просто память. Это как связь между нами.

Глупость, конечно, абсолютная. Я должна наконец пойти дальше. Долго тереблю завязки, стоя ногами в жиже. Декабрь в этом году полный отстой. Снега нет, зато постоянно моросит какая-то дрянь с серого скучного неба. И под ногами месиво грязное.

Нога мокнет, но я продолжаю раздирать завязки, со временем успевшие разлохматиться по краям. Срывается порыв ветра, принося в лицо мелкий противный дождь. Я дергаю еще раз, еще, и наконец фенька у меня на ладони. Смотрю на нее, никак не решаясь.

- Вот дура-то, - качаю головой, а потом резким движением отправлю в урну и быстрым шагом иду в сторону метро.

На следующий день выпадает снег. Белые пушистые хлопья валят и валят с утра. Когда смотришь через окно и нет ветра, кажется, там тишина, как в космосе. До того волшебно все это выглядит. И я думаю в тот момент: да, я все сделала правильно.

___

другие книги литмоба читать тут https://litnet.com/ru/tag/%%D0%%B1%%D1%%8B%%D0%%B2%%D1%%88%%D0%%B8%%D0%%B5%%20%%D0%%B7%%D0%%B0%%D0%%B6%%D0%%B8%%D0%%B3%%D0%%B0%%D1%%8E%%D1%%82-t41372438

4. Глава 4

- Да что ж такое, - легонько ударяет по рулю Ник, и я выныриваю из своих мыслей.

Опускаю руку, которой искала феньку. Смотрю вперед, но кроме машины впереди и кружащегося в свете фар снега, уже ничего не видно. Темнота абсолютная. И мы почти не едем.

- Куда тебя надо отвезти? - спрашивает Ник.

- В Покровское, - отвечаю, не глядя на него.

Я успела согреться, и теперь мне становится жарко, шарф и шапка абсолютно мокрые от растаявшего снега, но я сижу, боясь шевельнуться. Словно это привлечет ненужное внимание.

Никита хмурится, кидая на меня взгляд.

- Какая-то тусовка? Друзья?.. - чудится на мгновенье заминка. - Парень?

Меня почему-то триггерит. Какое он имеет право расспрашивать? Это моя личная жизнь, и после того, как он сбежал, вообще не имеет права на вопросы.

- У родителей там дом, - отвечаю, одновременно снимая шапку. Разматываю шарф. Слишком жарко.

- В Покровском? - переспрашивает Ник. Я пожимаю плечами.

- А что тебя удивляет? - и тут же сама соображаю.

Усмехаюсь. За последние лет десять-пятнадцать Покровское из обычного поселка превратилось в элитный. Большую часть старых домов выкупили и снесли, плюс пошли в ход новые территории. Сейчас земля там на вес золота, и папа каждый раз довольно говорит, что не прогадал, отказавшись от продажи.

Правда, о таких перспективах он тогда не думал. Дом с участком получил его отец за внушительный вклад в создание атомной бомбы. Дед дом обожал, каждый свободный выходной сюда выбирался и меня с собой брал, когда я подросла.

Я тоже обожала этот дом, как и само Покровское. Здесь пахло свободой и цветами. Здесь можно было делать все то, что в городе нельзя было даже представить: пить воду из колодца, разжигать с дедом закопченную печку, тайком нюхая, как вкусно пахнет засохшая береза. Купаться в реке, влетая в воду с громким визгом, носиться по полю, задевая руками высокую траву. Готовить с дедом чай, а по вечерам сидеть в кресле-качалке с чашкой в руках и смотреть, как весело горит огонь.