Валя занимает свободное место с улыбкой во все лицо. Она полненькая с жидкими серыми косичками, носит брекеты и очки с толстыми стеклами. Как она говорит: личная жизнь ей светит еще не скоро.

Потому девушка увлекается турецкими сериалами и любовными романами. Судя по ее восторженному лицу Гордеев прямо сейчас действует в рамках распространенного тропа. Например, от ненависти к любви.

- Скажи, что сходишь со мной на свидание, и я оставлю тебя в покое на весь учебный день.

- Нет!

- Тогда будем грызть гранит науки вместе.

В этот момент заходит преподаватель, и нам приходится замолчать. Гордеев сидит со мной всю пару. Не пишет ничего, только рисует карикатуры. Показывает мне препода, я и, не удержавшись, фыркаю. Давлю улыбку, отвернувшись. Неа, не куплюсь. Ни за что. Сто процентов, это какой-то заговор.

Гордеев проявляет завидное упорство. Он таскается за мной. Сидит на всех парах, игнорируя взгляды и пересуды. Встречает перед занятиями, провожает после. Каждый раз предлагает подвезти. Я отказываюсь. Я кремень. Несдвигаемая гора. Холодный айсберг.

Я лежу по ночам, смотрю в потолок и думаю о Гордееве. Он вообще-то забавный. Шутит смешно. А когда улыбается, просто взгляда от него не отвести. Красивый. Очень, мое сердце предательски замирает каждый раз, когда я вижу его. Я радуюсь, когда он ждет меня по утрам, хотя старательно делаю вид, что мне все равно.

Гордеев не для меня. Он другой породы. Я вижу, как он живет: легко и беззаботно. Бросает деньги на ветер, не учится, прожигает жизнь. А у меня совсем другие планы. Доучиться, поступить в магистратуру, заняться научной работой, как мой дед. Надеяться мне особенно не на кого.

Конечно, родители помогают, но у мамы свои взгляды на жизнь. С восемнадцати лет я почти на самообеспечении. От нее получаю деньги только на самое необходимое. Она считает, я должна приучаться к самостоятельности. Потому мне приходится подрабатывать в баре по вечерам.

Какой Гордеев, о чем вы…

Но он не отстает. Его вдруг становится очень много в моей жизни. Он отвозит меня на работу и встречает после. Мы постоянно рядом в универе. Мы просто общаемся, я не позволяю ни ему, ни себе переступать черту. Целый месяц.

В тот вечер Ник как обычно встречает меня после работы, в начале первого ночи.

- Поздравишь меня? - спрашивает, когда сажусь в машину.

- С чем?

- У меня день рождения.

Я теряюсь. Так неудобно! У меня ничего и нет ведь. Да и что дарить Гордееву, у него все есть.

- С днем рождения. Прости, я без подарка.

- Кое-что можешь подарить.

- Например?

- Поцелуй.

К щекам приливает жар.

- Ник, ты опять?..

- Надь, сколько еще мне надо за тобой таскаться, чтобы ты поверила, что я на тебя запал?

- Ты не запал. Это… Как запретный плод.

- Один поцелуй, - он становится вдруг очень серьезным. Я нервно сглатываю. А потом говорю:

- Хорошо. Один.

Ник тянется ко мне, я приоткрываю губы, чувствуя, как их покалывает. Прикрываю глаза, и Ник целует меня. Сначала аккуратно, а потом с напором, проникая языком в мой рот. Меня пронзает дрожь, тело становится ватным, а низ живота приятно тянет.

У меня не было секса, но что такое возбуждение, я прекрасно знаю. И такая реакция на Ника меня откровенно смущает. Пугает. Нельзя, нельзя - бьется в голове. Никаких отношений, пока учусь.

- Ник, - отрываюсь я от него, мы встречаемся взглядами, наше дыхание смешивается тяжелыми выдохами.

- Что? - спрашивает он.

А я тянусь и снова целую его.

8. Глава 8

Домой в эту ночь я попадаю на час позже обычного. Не могу отказать Нику во времени, ведь у него день рождения. И мы катаемся по ночному городу в машине, болтаем, пьем молочные коктейли у реки. И целуемся. Я пытаюсь себя контролировать, но получается плохо.