У нее на пальце нет обручального кольца. И ведет она себя как свободная женщина, у которой на данный момент нет партнера. Такие вещи считываются однозначно. И, судя по тому, какие она исподтишка бросала на него взгляды, Ульяне он тоже понравился. Ну что же. Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, в бане, жду.

Главное, не спугнуть раньше времени. Хотя, вроде, не из пугливых должна быть. Юрист же. Правда, может, юристы, как люди осведомленные, наоборот, ищут во всем подвох. Вот Самсонов – он же, по его собственному выражению, знает сто двадцать относительно легальных способов отъема денег у населения, и не только у населения. А еще из любого, самого пустякового разговора способен создать прецедент. Страшный человек. И никого и ничего не боится. На то он и Сатана. А Ульяна даже на чертенка не похожа.

Но и на трепетную фиалку тоже не похожа. В том смысле, что если девушка, думая, что это незаметно, бросает взгляды то на твои плечи, то на руки, а то и вовсе на пах – то она не фиалка. Она просто видит в Захаре мужчину. Точно так же, как он видит в Ульяне женщину.

Как же все расчудесно складывается!

И все же в какой-то момент Захар решил, что все-таки спугнул ее. Что приглашение в баню спустя всего час знакомства – это перебор. Что он передавил, что слишком поторопил события. А оказалось – все вышло еще лучше. Ульяна смогла его рассмотреть во всех подробностях. И подробности Ульяне, кажется, понравились. И именно поэтому она сейчас сидит рядом с ним, на одном полке, почти плечом к плечу. Пусть и замотанная, как мумия, в простыню.

Все равно многое видно. Все равно видны изгибы ее тела – грудь, бедра. И плечи видно – красивые округлые женские плечи с гладкой розовеющей кожей. И начало груди тоже все равно видно, и там тоже гладкая кожа и разливается розовый румянец. А на щеках румянец уже совсем густой, над губой скапливаются крошечные капельки. И подбородок у нее совершенно очаровательный – небольшой и круглый.

В общем, нежданно-негаданно Захар оказался хорошим мальчиком, и ему под Новый год Дед Мороз принес охрененный подарок.

Захар покосился на перекинутую через женское плечо толстую пшеничную косу.

– Почему ты не взяла шапку? Там же висит на крючке парочка. Голову не печет?

– Нет, – Ульяна облизнула губы. Захар не мог не смотреть, как быстро двинулся между губ кончик розового языка. – Все в порядке.

– Ну, тогда давай париться.

– Уже?! – пискнула она, сжав пальцами простыню на груди. Как будто ее тут уже насиловать собрались.

– Жар спадает, Ульяна, – ему нравилось ее имя. Оно мягко прокатывалась во рту, как что-то мягкое, теплое, гладкое. – Мы с тобой засиделись за обедом.

– А… – она как-то совсем по-девичьи вздохнула. – Ну, это не обязательно. В смысле, я не большой любитель париться и могу…

– Ложись, лицом вниз, головой туда, – Захар махнул рукой. – Я за веником.

***

За Захаром закрылась толстая деревянная дверь. Но он скоро вернется. И что Ульяне делать?!

Он сказал – «Давай париться». Господи, париться?! Уля была в бане с парной всего пару раз, в детстве – с мамой и бабушкой. Никаких особо приятных впечатлений это у нее не оставило. Неприятных – тоже. Потом она, уже взрослой, пару раз была в сауне – но это скорее не про баню и париться, а про посидеть, пообщаться, выпить. Ну и чуть-чуть погреться.

А тут… Ульяна снова вцепилась пальцами в простыню на груди. Она переживала, что ей придется раздеваться, а потом быть перед Захаром только лишь в простыне. А теперь – перспектива и вовсе прекрасная – показаться ему голой! Ведь парятся люди без всего. И ей придется оказаться перед Захаром голой. Со всеми своими восьмьюдесятью килограммами.