- Это ты зря... Дай-ка, я посмотрю...
Он встал на одно колено, тоже принялся крутить Любин голеностопный сустав - гораздо менее бережно, чем Артём. Люба закусила губу.
- Вывих, - уверенно заключил Фёдор Григорьевич. - Давай я вправлю. У меня опыт большой, я не хуже ортопеда вправляю. А до врача ты вряд ли скоро доберёшься...
Люба тяжело вздохнула, предвкушая страдание, но выбора у неё не было, и она кивнула.
- Кричать можно, - предупредил Фёдор Григорьевич и тут же быстро, ловко потянул-повернул-дёрнул.
Сустав коротко щёлкнул, Люба не успела даже испугаться.
- Теперь фиксирующая повязка и покой... - пробормотал Фёдор Григорьевич. - Но тут уж, думаю, вы сами справитесь.
- Справимся, - кивнул Артём и извлёк из углового шкафчика аптечку.
Первым делом он нанёс на ногу мазь от травм. Пока Артём мягко растирал её по коже, Люба обеспокоенно сказала:
- Мне надо позвонить маме...
- А где твой телефон?
- В плаще... был.
Телефон действительно когда-то был. Теперь от него остались одни мокрые осколки стекла и микросхем.
Люба в ужасе прикрыла лицо ладошкой.
- Что же делать? Мне срочно надо домой...
- Ты телефон мамы наизусть не помнишь?
Она отрицательно покачала головой. Раньше помнила, но в Сочи родители заново подключились к мобильной связи, и эти номера она ещё не выучила.
- Я пойду, сейчас... замотай поскорее, пожалуйста.
- Куда ты собралась? - Артём начал злиться. - Сказано - покой. Спадёт вода, вызовем такси и поедешь.
Люба опять покачала головой:
- Это очень долго. Они с ума сойдут от беспокойства.
- Ну тогда... я сам пойду и скажу им. Давай адрес.
Люба закусила губу.
- Понимаешь, дело в том, что я... - Она потупилась. - Я ходила сюда тайно... от папы. Если он узнает...
- То что? Запретит ходить?
Люба кивнула.
Артём долго молчал, накладывая фиксирующую повязку эластичным бинтом.
- Всё равно я не вижу другого выхода. Ты не можешь идти пешком в таком состоянии и по такой дороге.
Только закончив перевязку, он сходил переодеться, а потом сделал Любе чай с чабрецом. И ушёл к её родителям.
12. Глава 12. Грусть Артёма
Направляясь к Аникеевым, Артём грустил. Он привязался к Любе. Можно сказать, что занятия с ней стали для него такой же необходимостью, как и для неё. Она подпитывала его своей добротой, своим светом и радостью. Кроме того, Люба пекла изумительные пирожки с мясом и с капустой. Артём даже в магазине таких вкусных никогда не покупал, а максимум, на что способна Влада, - это погреть сосиску в микроволновке. Мама тоже не пекла, когда они жили вместе... Про Любины молитвы за отца и говорить нечего. Они бесценны.
Но теперь, скорее всего, придётся расстаться. Отец станет строже следить за нею, и с какой-то точки зрения это правильно. Разве стала бы она такой светлой, если бы её воспитывали иначе? Но это будет большой потерей для Артёма. Он отчаянно пытался придумать повод для того, чтобы всё же видеться с нею иногда – и не мог. Параллельные миры, как-никак.
Дом и квартиру он нашёл быстро. Правда, пока добрался, промок насквозь, с головы до ног. В такую погоду никакой зонт не спасает. Помявшись пару секунд, нажал на звонок.
Открыла миловидная женщина средних лет с не очень длинной, но пышной причёской, как у Любы. Лицо её выглядело обеспокоенным. Из-за плеча Людмилы Владимировны выглядывал, очевидно, Виктор Леонидович – седой, высокий, крупный мужчина. Стройным его не назовёшь – очень уж здоровый – но пуза нет и следа. Лицо строгое.
- Вам кого? – настороженно спросила Людмила Владимировна.
- Здравствуйте. – Голос Артёма слегка дрожал. – Я… принёс новости от Любы.