Правда, завелась у неё одна сомнительная привычка. Получив в распоряжение хороший мобильный интернет, Люба открыла для себя аудио-молитвы. В сети можно было найти утреннее и вечернее правило, псалмы, церковные песнопения, а также чтение библии. Всё это исполнялось красивыми глубокими голосами священников или профессиональных певцов. Вроде бы, ничего дурного, но… что-то с ними было не так. Чувствовалась в прослушивании какая-то фальшь, по сравнению с самостоятельным чтением. Как будто жадничаешь отдать Богу всё своё внимание и делишь его с мирскими делами. Но так получалось, что Люба, вернувшись из школы, принималась печь пирожки для Артёма и его папы, потом шла на тренировку, затем помогала маме с ужином, а уж после садилась за уроки. Сидела порой допоздна и, чтобы выспаться перед школой, ставила будильник на двадцать минут позже, а молитвы слушала в наушниках уже по дороге на учёбу. Люба корила себя за это, но как исправиться – не знала.
Затяжная тёплая осень закончилась, начался сезон дождей. Это было так непривычно: дождь мог идти целую неделю, не переставая. Земля превращалась в болото, вокруг канализационных люков в пахучих лужах плавал мусор, в парках и на набережной невозможно было найти ни одной сухой лавочки. Всё равно было тепло и светло, по сравнению с Заозёрском, где уже начиналась полярная ночь. Подруги оттуда присылали грустные сообщения с фотографиями сугробов и тёмного неба, а Люба гуляла по Адлеру под зонтом в лёгком плаще и симпатичных резиновых сапожках.
Но однажды Сочинская стихия серьёзно напугала её.
Это был вторник, день их с Артёмом занятий. Он делал упор больше на общую физическую подготовку, чем на приёмы борьбы, и Люба уже изрядно окрепла. У неё прекрасно выходил плуг, она могла встать на мостик, и ей оставалось каких-нибудь десять сантиметров до шпагата. Приседания и отжимания тоже входили в программу. Люба чувствовала себя гораздо сильнее и увереннее, чем прежде.
В тот день всё начиналось обыденно: ну, дождь – и дождь. Люба надела плащ, резиновые сапоги, взяла зонт-трость. До зала она добралась без проблем, с удовольствием позанималась в тепле и сухости под яростные раскаты грома за окном. А вот когда Артём распахнул перед ней дверь на улицу, поёжилась.
Дождь лил стеной. Небо то и дело озарялось вспышками молний. По дороге текла настоящая река, а ведь Любины сапожки доставали только до середины икры.
Артём нахмурился:
- Не ходи, пережди потоп у меня. Вода спадёт рано или поздно.
Люба замотала головой:
- Не могу, меня дома ждут. Может, такси вызвать?
Артём с сомнением посмотрел на стоящие в пробке автомобили, на треть дверцы в воде.
- Вряд ли это тебе поможет. – Он вздохнул. – Ладно, подожди, я тебя провожу…
- У вас же скоро занятие!
- Отец сам справится.
Он ушёл за курткой, а Люба расправила зонт и осторожно ступила на дорогу. Вода опасно подбиралась к верхнему краю сапожек. Ну надо же! Если бы знала, купила бы сапоги повыше…
Поток шумел, как настоящая река, машины сигналили, воздух то и дело разрывали раскаты грома. Вдруг в какофонии окружавших её звуков Люба различила тоненький писк. Она устремила взгляд через дорогу и увидела его источник - маленького котёнка на нижней ветке дерева. Мокрый от ушей до хвоста, он беспомощно перебирал лапками и жалобно мяукал. Повесив зонт на ручку двери, Люба решительно двинулась через поток. Холодная грязная вода с первым же шагом обрушилась внутрь её сапожек и поглотила Любины ноги до колен. Она торопилась, обходя застрявшие в потоке машины, но это было непросто: наполненная водой обувь норовила сползти с ног. Несмотря на это, Люба добралась до котёнка благополучно. Сняла его с ветки, засунула под плащ. Он мелко дрожал, тыкаясь холодным носиком ей в шею.