В центре ужасающего фамильного склепа находилась большая, особенная плита. За ней покоились останки той, что пожертвовала своей жизнью, ради рождения Анри Блеквинга. Линарис, последняя из рода предтеч. Ей Николас посвятил множество красивых, страстных слов, описывающих ее жизнь и наследие. Иногда строчки прыгали, слова ломались и их закрывали мощные удары и сколы. Великое существо не могло совладать со своим горем, вымещая обиду и ярость на могильном камне. Николас все же доделал работу, финальным штрихом которой стало изваяние Линарис, украшающее плиту. Красивая женщина, стоявшая во весь рост и прижимающая к груди маленький сверток.

Как бы сильно Николас не ненавидел рождение своего сына, он все равно изобразил эту деталь. Только потому, что знал — Линарис бы понравился этот штрих. Но упрямый дракон не смог удержаться и все же добавил уродливую, трусливую и глупую строчку в самом низу. «Убита собственным сыном».

Поганое, высокомерное и лживое предложение. Оно было первым, что показал Николас своему сыну, когда драконы прилетели сюда накануне битвы с Северной Империей. И в тот же самый момент, не произнося больше ни слова, могущественный Черный Дракон опустился на колени и, срывая ногти, соскреб трусливые слова, сдабривая густой кровью, сочившейся из сломанных ногтей. Ничего не говоря сыну, он ушел, так и оставив его стоять в оцепенении перед могилой мамы. Но вскоре вернулся назад, неся с собой особенный инструмент для работы по камню. Николас попытался исправить хотя бы часть своих ошибок в тот день. Предложение, о котором он жалел все последние годы, исчезло, а вместо него появилось другое: «Погибла в радости, подарив этому миру свое сердце». Анри ждал, что отец скажет что-то еще, попытается помочь сыну понять свой выбор, но Николас сказал только:

— Когда я умру, положи мои останки рядом с ней, — он указал на внушительную полость рядом с могильной плитой Линарис. — Так мне будет проще отыскать твою маму в загробном мире.

— Ты веришь в его существование? — спросил Анри.

— Сделай это сын, я тебя умоляю, — голос дракона дрогнул, когда он впервые положил тяжелую ладонь на голову взрослого мужчины. Тогда Анри почувствовал всю тяжесть этого бесполезного, глупого и несправедливого мира, что разом обрушилась на мальчика, так и не узнавшего своих родителей.

— Я обещаю тебе, отец, — глаза Анри изменились, приобретая драконий облик.

И он сдержал свое обещание. Теперь, рядом с могильной плитой Линарис был установлена такая же, скрывающая останки Николаса. Сын постарался высечь личину отца похожей на его человеческую форму и долго заполнял летопись о нем, высекая на камне. Приключения Николаса были детально записаны им в книги, которые Анри без труда нашел в удивительной библиотеке драконьего замка. Но начал свои записи сын Черного Дракона не с самого начала, а наоборот. Первым предложением стал финал истории Николаса. Строчка, которую Анри не смог высечь без трусливого содрогания: «Убит Святой Мечей».

— Мама, отец, — кивнул Анри, в очередной раз здороваясь с кусками камня. Единственными вещами в этом мире, что остались от его семьи. Последний. До этих самых пор, Анри не понимал, как многое скрывается в этом простом слове. — Они вновь стучаться в наши двери. Считают, что могут договориться со мной и что-то просить. Глупые, маленькие насекомые. Они не знают, кто мы такие.

Анри дотронулся ладонями до шероховатых камней, чувствуя, как пульсируют крылья, вырываясь из спины. Перепончатые белые конусы прорвали кожу, раскрываясь и мощным движением поднимая Анри в воздух. Он усмехнулся, вытаскивая из ножен два клинка. Аусштрум, что доказал свою силу и получил имя. Проклятый клинок падшего короля Кортеса, легендарный Аусвайден, нашедший нового великолепного хозяина. И Феюрберг, доставшийся от отца. Величественный клинок, украденный Николасом из оружейной титанов. Два меча могущественной расы, проигравшей войну с драконами. Анри оттолкнулся прямо от воздуха и понесся ввысь, проносясь мимо тысяч надгробных плит, скрывающих от всего мира останки его семьи.