За что, казалось бы, могли арестовать слепую, с юности обезножевшую калеку? В то время власти боялись всего, что было им непонятно, что не вписывалось в идеологию нарождающегося советского строя. Людям, ни в чем не повинным, предъявляли выдуманные, абсурдные обвинения в контрреволюционных заговорах. А у Матроны все время толпился народ – как тут не начать охоту за подозрительной слепой?

Однажды милиционер все же застал ее дома. Вряд ли она не догадывалась о предстоящем визите – наверняка знала и о нем, как предвидела она любое событие. Но скрываться на сей раз не стала – ведь ей было известно заранее, что произойдет.

А произошло вот что. Милиционер действительно собирался арестовать Матрону. А она ему говорит: «Ты же видишь, я слепая, неходячая. Никуда от тебя не денусь, в другой раз придешь. А пока поспеши-ка домой, у тебя там несчастье».

Трудно сказать, почему милиционер поверил слепой пророчице – но арестовывать ее и впрямь не стал, а отправился домой. А дома у него взорвался керогаз, и его жена сильно обгорела. Он успел как раз вовремя, чтобы незамедлительно отвезти ее в больницу и тем самым спасти.

Милиционер был так потрясен случившимся, что отказался арестовывать слепую. И на какое-то время Матрону оставили в покое.

Не всегда Матроне приходилось выбирать, у кого жить. Подчас приходилось останавливаться у случайных людей, которые и от веры были далеки, и дара ее не понимали, и образ жизни вели далеко не праведный. Кто знает, какими судьбами оказалась она у женщины, которую современники в своих воспоминаниях называют не иначе как «злая Пелагея».

Конец ознакомительного фрагмента.