— Вау! Узнаю настоящую Джоан. Браво, мамочка! Согласилась ради денег отца или крёстный заплатил тебе? — с ядовитой усмешкой вырвалось у меня.

Недолго она была мила и добродушна, явив свой истинный лик спустя всего лишь пятнадцать минут нашего совместного сосуществования.

— Также помимо отчима, у тебя появится брат, — спокойно сообщила старшая Рид, игнорируя мой вопрос.

— Издеваешься? Только не говори, что вы женитесь!

— Отнюдь. Пока не женимся. Но, надеюсь, всё впереди. У Дейва есть сын. Очаровательный и очень хороший мальчик. Умный, воспитанный. Словом, мечта каждого родителя, — мать мечтательно улыбнулась и прикрыла глаза, пока я вглядывалась в её лицо с полнейшим недоумением. — Поэтому, когда познакомишься с ними, сделай одолжение, веди себя прилично и воспитанно. Не смей язвить и огрызаться, поняла? Иначе будем разговаривать по-другому.

— А знаешь что? — разъярённо выпалила я, резко оттолкнувшись от поверхности стола, вскочив со стула, и подхватив со спинки свою сумку. — Сделай одолжение и отвали от меня!

С этими словами я выбежала из кухни.

5. Глава 5. Лекси Рид.

Сука. Более приличных слов не находилось. Меня переполняла дикая злость.

Я буквально влетела в свою комнату и заперлась на замок. Несколько секунд бездумно сверлила взглядом закрытую дверь, а после без сил опустилась на кровать, закрыв лицо руками.

«Сделай одолжение, веди себя прилично и воспитанно. Не смей язвить и огрызаться, поняла? Иначе будем разговаривать по-другому», — вспомнила слова Джоан, и меня передёрнуло. Чёрт, это ведь была чистейшей воды угроза. Ещё бы приказала быть милой и улыбаться. Хотя ещё не вечер, и меня ничего не удивило бы.

Глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, встала и прошлась по спальне. Остановилась возле открытого окна и выглянула на улицу. Почему я? Чем заслужила всё это дерьмо? Говорят, людям посылалось ровно столько, сколько они могли пережить и преодолеть. Однако не стоило забывать, что любой из нас мог стать жертвой обстоятельств. Я до сих пор не могла поверить в реальность происходящего. Мать меня не услышала, не захотела понять. Эта женщина судила лишь поверхностно, ставила свои эгоистичные желания превыше всего.

Вернувшись к кровати, я тихо опустилась на мягкий матрас. Свет включать не хотелось, пускай и начало вечереть.

Окинула взглядом комнату. Собственная спальня мне всегда нравилась. Оформленная в любимых нежных голубых тонах, маленькая, впрочем, несмотря на это, комнатка была светлой и уютной. Здесь совершенно ничего не изменилось. Всё лежало на тех же местах, что и четыре года назад. Как будто никуда не уезжала. Огромный заяц, которого подарил мне отец, так и сидел в углу возле окна. А ведь когда-то он был с меня ростом. На стене фотографии в рамках: вот мы с отцом и крёстным на пляже Санта-Моники, загорелые и счастливые, махали со снимка руками, а мне всего десять лет. Вот с Тессой и её старшим братом Нейтом на крыльце дома Абрамсонов в смешных Хэллоуинских костюмах. А вот и вовсе только мы с лучшей подругой в саду матери в окружении цветущих пионов над чем-то до слёз хохочем, тут мне шесть. Несколько школьных фотографий с близкими друзьями. И ни одной с матерью. Совсем. На последнем снимке мы с отцом в Нью-Йорке.

Мне тогда только исполнилось четырнадцать, и всей семьёй мы отправились туда на Рождество. Я так мечтала попасть на каток Уоллмен-Ринк в Центральном парке, но Джоан была нацелена на каток в Рокфеллер центре. Мы долго спорили, и папа предложил мне сделку: если он проснётся первым, то отправимся туда, куда хочет мать. Если же первой встану я, то в Центральный парк. Тогда я не спала всю ночь, вглядывалась в окно на светящийся город и ждала утра. Отец проиграл, и нам удалось попасть на каток к шести утра. И для меня до сих пор оставалось загадкой, как именно, ведь он работал только с десяти. Я была в неописуемом восторге. Кроме нас с папой никого, лишь тишина и падающий хлопьями снег. На память о том чудесном дне остался лишь снимок, с которого радостно улыбался главный мужчина моей жизни.