Бесконечно доброе сердце Тессы и моя невозможно привлекательная для всяческих неприятностей задница не смогли устоять в борьбе с доводами разума. Абрамсон имела природное обаяние, мне же достались хитроумие и крупица врождённой сексуальности. Сочетание этих качеств, присущих нашему с ней дружескому тандему, в совокупности, не оставляли ни одного мужчину равнодушным. Потому, мило, по-светски улыбнувшись вышибалам на входе, мы избежали проверки документов, чему я была несказанно рада. Всё же Тессе пока ещё семнадцать, а проблемы нам сейчас ни к чему. На блондинке был надет лёгкий белый сарафан длиной до колена, волосы подруги распущены и аккуратно уложены волнами. На мне — облегающие брюки и кроп-топ — то, что первым попалось под руку в одном из чемоданов. С причёской я даже не стала возиться, ведь чтобы уложить мои непослушные кудри, требовалось немалое количество времени. Посему просто забрала волосы в конский хвост.

— Как тебе удалось сбежать из дома? — полюбопытствовала у подруги.

Наверняка Джоан глубоко наплевать, где и с кем проводила время её дочь. У Тессы же совершенно противоположная ситуация. Её отец Эдуард Абрамсон — крупный банкир, а мать — завсегдатая посетительница загородных клубов и спа-салонов. В особняке А́брамсонов полным-полно всевозможной прислуги, и долг каждого следить, чтобы самая младшая вела правильный образ жизни.

— Знаешь, всегда удивлялась, как твои родители не запретили своей «маленькой принцессе» со мной общаться, — с усмешкой добавила я.

— Немного добрых слов плюс пару зелёных купюр, и горничная меня не видела, — Тесса поймала мой многозначительный взгляд и невольно засмеялась. — Тем более, мой папа тебя всегда очень любил. Он говорит, что уважает твой стойкий характер и пробивной нрав. А мне советует у тебя поучиться, — подруга шутливо закатила глаза.

— Узнаю о тебе много нового, — я схватила девушку за руку и повела прямиком к барной стойке. — А Джоан всегда восхищалась тобой. «Посмотри какое у Тессы розовое платьишко!» «Ах какой бантик чудесный в волосах!» — передразнила я мать, и мы обе заливисто рассмеялись, вспомнив наряд Абрамсон на выпускном в первом классе начальной школы.

— Мама обожала меня наряжать, да и я была не против. А ты бунтовала. И только когда миссис Рид оставила тебя в покое, полюбила платья и каблуки, — блондинка одарила меня своей самой озорной улыбкой и оценивающе обвела взглядом мой наряд.

— Эй! Мой спортивный костюм тоже был ничего, а главное, жутко бесил Джоан, — я раздражённо фыркнула, сложив руки на груди. — Закажу на свой вкус? — спросила лучшую подругу, та лишь кивнула.

Я заметила в её бледно-нефритовых глазах какую-то гнетущую печаль. Никогда не любила лезть в душу и выспрашивать о проблемах. Ведь, быть может, человек просто не хотел делиться сокровенным. Либо просто не готов был раскрывать тайну своих терзаний. Хоть мы и были лучшими подругами почти всю нашу сознательную жизнь, я предпочитала не наседать, если она молчала и ничегошеньки не рассказывала. Поделится тогда, когда сочтёт нужным.

— Два дынных, пожалуйста, — ослепительно, как мне показалось, улыбнувшись бармену, произнесла я.

Помнила, как кто-то из знакомых нахваливал этот коктейль, состоящий из ананасового, лимонного и апельсинового фреша, дынного сиропа и содовой.

Некоторое время мы сидели молча за барной стойкой и потягивали из трубочки коктейли. Ещё один пункт, за который я ценила Тессу: с ней можно было без умолку трещать целый день, когда тебе весело. С ней же можно молчать, когда тебе действительно плохо. Других, подобных ей, я пока не встречала. Мне, в принципе, тяжело было сдружиться с ровесницами. Казалось, что с парнями общаться было как-то проще. После того, как бокалы опустели, молчать дальше не было смысла. Потому, наклонившись к уху подруги, я начала свой рассказ: