— Новенькая не может залезть, — шепнул кто-то из ребят.

— Так худеть надо, — шепнул второй.

— Ага, жрать надо меньше! Все пирожки съела и нам не дала! — ядовитой кислотой выплюнул Давид.

Весь класс разразился рычащим, не человеческим хохотом. Стыд обжигал мое лицо неравномерно, хаотично. Горели глаза, щеки и уши.

«Зырьте, зырьте, она реально не может залезть», «Жирная», «Сейчас канат порвётся», «Ха-ха-ха», — кричали ученики, набирая обороты.

— Да замолчите же вы! Каминский, я не поняла, мне отца в школу вызвать? Ну сколько можно уже, не стыдно! Совсем совесть потеряли! — перекрикивая уродливые фразы ребят, прогорланила физрук.

— А чего? Мы ничего! Пирожки нам не дала, а сейчас залезть не может! — кричал Глеб.

Я не могла больше терпеть издевательство. Слезы полились ручьями, и я закрыла глаза руками. Развернулась и пошла на выход из спортивного зала.

13. Глава 13

Давид

— Так дети, тише, тише. Все здесь? — Юлия Сергеевна пробежала взглядом по рядам.

— А где же Каролина? Новая ученица наша? — удивленно спросила классная.

— Она ушла после физкультуры домой, — ответила Верка Сивцова с первой парты.

Я обернулся, ее и правда, не было. Витька Лапша сидел один и как всегда что-то бурчал себе под нос. Вот псих.

— Как же так? — развела руками учительница, — Я же просила всех прийти. Что же. Тогда наш классный час отменяется. Поступим следующим образом. Раз уж вы здесь все собрались, задержу вас ненадолго. Хочу ещё раз прояснить ситуацию, недавно произошедшую на математике.

Все сразу замолкли. Глеб грубо ткнул меня плечом.

— По твою задницу базар будет.

— Заткнись, — шепнул и так же толкнул его.

— Дети, мы с вами одна семья, одна команда. И мне бы хотелось, чтобы тот человек, который это совершил, признался в содеянном. Если ему стыдно, то пусть подойдёт ко мне лично, и мы постараемся уладить конфликт. Анна Борисовна серьезный учитель, и вы знаете, как она требовательно относится к своим урокам и предмету. Сейчас поступила информация, что она отказывается проводить у вас уроки математики. Что, конечно, плохо скажется на всем нашем классе и вообще на репутации. А мы с вами самый сильный класс параллели. И вы все прекрасно это знаете. Ситуация неприятная, ситуация из ряда выходящая. Но. Решаемая. Я готова пойти на уступки, готова поговорить с Анной Борисовной и постараться уладить проблему. Но, только если буду знать правду. Пока я нахожусь в школе, я открыта для беседы в любую свободную минуту на перемене. Если тот ученик решит не признаваться, то это его право. Просто я не знаю, что будет в новом году с математикой, кто будет вести предмет.

— А давайте проведем расследование? — предложил Пашка Афанасьев.

— Да, шмон, шмон, — поддержал его Леха Суворов.

— Нет. Я все же надеюсь, что тот, кто это сделал, во всем сознается сам. Я надеюсь на ваше благоразумие, дети. Вы уже стали взрослые, и должны думать, прежде чем совершать что-то. Я вас всех очень прошу, чтобы впредь такого больше не было!

Все зашумели. Я понял, что сейчас начнется серия «Аля Шерлок Холмс», где учитель попытается разгадать шараду и ответить на вопрос: Кто же все-таки сорвал урок.

Ни за что в жизни им этого не узнать. Математичка сама виновата, двойки ставит не за предмет, а за личное отношение. Я буду рад, если она свалит. Так ей и надо.

— Юлия Сергеевна, можно идти? — я поднял руку.

— Да, Давид можно. Ты сдал на поездку?

— Сдал.

— Хорошо, иди.

Я встал, пожал руки пацанам, схватил рюкзак, закинул на плечо и вышел из класса.

Ждать Лапшу времени не было. Ну ничего, я ему потом покажу, как языком чесать. Возомнил себя героем, тоже мне голубок влюбленный, защитник фигов. Забылся видимо совсем.