В конце концов, пятеро собрались к завтраку. Сидеть им пришлось на полу, так как стулья упорно не хотели стоять. Миссис Фарнхэм находилась в почти летаргическом забытьи от сильной дозы успокоительного. Остальные обитатели убежища по-братски разделили меж собой консервированное мясо, крекеры, холодный растворимый кофе и банку персикового компота. Согревало завтрак лишь тёплое чувство товарищества. На сей раз все были одеты. Мужчины напялили шорты, Карен надела шорты и бюстгальтер, а Барбара облачилась в просторное платье гавайского типа, позаимствованное у Карен. Её собственное бельё насквозь промокло, а воздух в убежище был слишком влажный, чтобы высушить что-либо.

– Теперь мы должны кое-что обсудить, – возвестил Хью. – Желающие могут вносить предложения. – Он взглянул на сына.

– Отец… то есть Хью, я хотел сказать вот о чём, – отозвался Дьюк. – Здорово пострадала уборная. Я немного привёл её в порядок и соорудил кое-какой насест из дощечек от упаковки кислородных баллонов. Хочу предупредить… – он повернулся к сестре. – Вам, женщины, нужно быть особенно осторожными. Насестик довольно шаткий.

– Это ты будь поосторожнее. Сам, небось, любил позаседать. Папа свидетель.

– Помолчи, Карен. Молодец, Дьюк. Но нас здесь шестеро и, боюсь, придётся заняться уборной дополнительно. Как, Джо, верно я говорю?

– Да, конечно, но…

– Что «но»?

– Вам известно, сколько осталось кислорода?

– Да. Наверное, скоро нам придётся перейти на воздушный насос и фильтр. А у нас не осталось действующего счётчика радиоактивности. Поэтому мы не узнаем, насколько заражён воздух, которым дышим. Но, тем не менее, дышать нам необходимо…

– А вы проверяли насос?

– С виду он совершенно невредим.

– Это не так. И боюсь, что отремонтировать его мне не под силу.

Мистер Фарнхэм вздохнул.

– Видно всё-таки нужно было соглашаться на второй с рассрочкой на шесть месяцев. Ладно, потом взгляну, нельзя ли что-нибудь сделать. Дьюк, ты тоже осмотри его, вдруг сможешь чем-нибудь помочь.

– Хорошо.

– Допустим, мы не сумеем починить его. В этом случае будем использовать оставшийся кислород как можно более экономно. Когда он кончится, ещё некоторое время мы сможем дышать тем воздухом, который в убежище. Но в конце концов настанет время, когда нам придётся открыть дверь.

Все молчали.

– Ну, улыбнитесь же кто-нибудь, – воскликнул Хью, затем продолжил. – С нами ещё не покончено. Дверь мы затянем фильтром, сделанным из простыней – это всё же лучше, чем ничего – он будет задерживать радиоактивную пыль. У нас есть ещё один радиоприёмник – Барбара, помнишь, ты решила, что это у меня для того, чтобы лучше слышать. Я хорошенько завернул его и убрал подальше – он невредим. Я выберусь наружу и установлю антенну. Тогда мы сможем слушать его; может быть, это спасёт нам жизнь. Над убежищем мы можем поставить шест и поднять флаг – любую тряпку. Впрочем, нет, лучше поднять американский флаг – у меня один припасён. В этом случае, если мы даже и не выживем, то пойдём ко дну с высоко поднятым флагом.

Карен принялась аплодировать.

– Карен, перестань паясничать.

– Я вовсе не паясничаю, папа! Я плачу.

Голос её прервался, и она закрыла лицо ладонями.

Барбара обняла её за плечи. Хью Фарнхэм между тем продолжал, как будто ничего не произошло.

– Но ко дну мы не пойдём. Очень скоро этот район наверняка начнут обследовать с целью найти уцелевших. Они заметят наш флаг и заберут нас отсюда – возможно, на вертолёте.