– Какой?
– Когда ты будешь давать смертельную дозу снотворного остальным… не давай её мне, пожалуйста.
– Э-э-э… Но это может быть необходимо.
– Я не то имела в виду. Я приму таблетки, но не когда ты сам мне это предложишь. Но только не вместе с остальными. Я хочу принять яд только после тебя.
– М-м-м… Барби, я надеюсь, мы обойдёмся и без таблеток.
– Тем лучше.
– Хорошо, хорошо. А теперь помолчим. Поцелуй меня.
– Да, милый.
– Какие у тебя длинные ноги, Барби. И сильные.
– Зато и большие ступни.
– Перестань набиваться на комплименты. Мне очень нравятся твои ступни. Без них ты выглядела бы какой-то незавершённой.
– Пусть тебе станет стыдно. Хью, а знаешь, чего мне хочется?
– Ещё раз?
– Нет-нет. Впрочем, да. Но не прямо сейчас.
– Спать? Так ложись и спи, дорогая. Я и один вполне справлюсь.
– Нет, не спать. Я, наверное, теперь не смогу заснуть. Никогда. Не хочу тратить на какой-то сон даже одну из тех немногих минуток, что нам остались. Нет, просто мне кажется, что я с удовольствием сыграла бы в бридж – в качестве твоего партнёра.
– Ну… В принципе, мы можем разбудить Джо. Остальных нельзя – тройная доза секонала не располагает к карточным играм. Мы могли бы сыграть и втроём.
– Нет-нет. Мне не нужно ничьё общество, кроме твоего. Но мне так нравилось играть с тобой на пару.
– Ты – замечательный партнёр, дорогая. Самый лучший на свете. И если ты говоришь, что играешь «по книге», то это в самом деле так.
– Ну, конечно, не «самый лучший». Ты играешь классом повыше. Но я бы хотела пробыть подле тебя много-много лет, чтобы научиться играть так же, как ты. И ещё я бы хотела, чтобы тот налёт случился минут на десять позже. Тогда ты успел бы разыграть тот большой шлем.
– В этом не было никакой необходимости. Когда ты объявила свои карты, я понял, что всё в порядке. – Он сжал её плечи. – Три больших шлема за один вечер!
– Три?
– А что, по-твоему, водородная бомба – не большой шлем?
– О! А потом ведь была ещё и вторая бомба.
– Вторая бомба не в счёт, она упала слишком далеко. Если ты не понимаешь, о чём я говорю, я не буду тебе этого растолковывать.
– Ах вот оно что! Но в таком случае можно попробовать сыграть и четвёртый. Правда, я теперь не смогу дать тебе возможности зайти: мой лифчик куда-то делся и…
– Так значит, ты нарочно сделала это?
– Конечно. Но теперь твоя очередь ходить. А я попробую ответить.
– Э, только не так быстро. Три больших шлема – это максимум, на что я способен. Разве что ещё один малый шлем… да и то, если я приму ещё одну таблетку декседрина. Но четыре больших шлема – это превыше моих сил. Ты же знаешь, что я не в том возрасте.
– Посмотрим. Мне кажется, у нас получится и четвёртый.
И в этот миг всех их накрыло самым большим из шлемов.
Глава третья
Свет погас, Грейс Фарнхэм вскрикнула, Доктор Ливингстон завизжал, Барбару швырнуло на баллоны с кислородом, да так, что она в темноте потеряла всякую ориентацию.
Оправившись немного, она пошарила возле себя руками, нащупала ногу, затем нащупала Хью, являющегося продолжением этой ноги. Он не шевелился. Она попыталась прослушать его сердце, но не смогла.
– Она закричала:
– Эй! Эй! Кто-нибудь!
Дьюк ответил:
– Барбара?
– Да, да!
– Вы в порядке?
– Я-то в порядке, да с Хью плохо. Мне кажется, он мёртв.
– Спокойно. Как только найду свои брюки, я зажгу спичку – если конечно мне удастся перевернуться с головы на ноги. Сейчас я стою на ней.
– Хьюберт! Хьюберт!
– Да, мамочка! Подожди.
Грейс продолжала вскрикивать. Дьюк, как мог, пытался успокоить её, одновременно проклиная темноту. Барбара немного освоилась со своим положением, попыталась слезть с груды баллонов, ударилась обо что-то подбородком и, наконец, ощутила под собой ровную поверхность. Что это такое она понять не могла. Поверхность была наклонной.